КЛАССИЦИЗМ-1

КЛАССИЦИЗМ. Часть 1

        Классицизм – художественный стиль и эстетическое направление в европейской культуре 17 — 19 веков. В основе классицизма в целом, и в архитектуре в частности, лежат идеи античности. Архитектура классицизма обратилась к формам античного зодчества, считая их эталоном гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Классицизму присуща регулярность планировки и четкость формы, ему свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декора. Основой архитектурного языка стиля стал ордер, близкий по пропорциям и формам к античным образцам. А сам язык классицизма был сформулирован на исходе эпохи Возрождения великим венецианским архитектором Андреа Палладио и его последователем Винченцо Скамоцци.

         Здесь необходимо разобраться в терминологической и временной путанице, связанной с классицизмом. В европейском искусствознании истинным классицизмом считается стиль 17 века, за ним следует неоклассицизм конца 18 — середины 19 веков. Третий период европейского классицизма не имеет определенного названия и приходится на рубеж конца 19 – начала 20 веков. В отношении русского классицизма периодизация и терминология выглядят по-иному. Естественно в 17 веке в России никакой речи о классицизме даже не шло. Период европейского неоклассицизма (конец 18 — середина 19 веков) соответствует русскому классицизму, а период повторного интереса к классике в начале 20 века в России называется неоклассицизмом.

         Что касается классицизма в архитектуре Москвы, то это, в основном, здания, построенные после 1812 года. В грандиозном пожаре центр Москвы был практически полностью уничтожен. По оценке историка Ивана Матвеевича Катаева пожар уничтожил 6496 из 9151 жилых домов, зарегистрированных на 1811 год, 8251 лавок и складских помещений, более трети храмов. Восстановление Москвы началось уже в 1813 году, когда император Александр I учредил Комиссию для строения в Москве, которая просуществовала более тридцати лет. Естественно вновь отстраиваемый город возводил здания в модном стиле классицизм. В классическом стиле строились и общественные здания, и многочисленные частные дома, и городские усадьбы. В центре Москвы их сохранилось много. Строились эти здания, как говорится, на века, после 1917 года были национализированы и в них разместились различные учреждения, а с конца 1930-ых годов они и вовсе попали в разряд близких по духу советской власти строений – совсем новые здания строились в, так называемом, стиле сталинского ампира.

         Особенностью русского классицизма в архитектуре являлось подчас сочетание в одном строении разностилевых элементов и отход от жестко регламентированных приемов и форм, присущих классицизму. Так в раннем русском классицизме (1760—1770 годы) часто сохранялась пластика и динамика форм, характерных для барокко и рококо, в эпоху зрелого классицизма (1770—1790 годы) появились более строгие классические типы дворцов-усадеб и крупных жилых домов, ставшие образцами парадной застройки российских городов. После 1812 года классицизм трансформируется в более пышную форму — ампир.

         Описать все классические постройки в столице просто невозможно, я никогда и не ставила перед собой такой цели. Но пройти совсем мимо архитектуры в стиле классицизм также невозможно. Усадьбы и общественные здания в этом стиле встречаются в центре Москвы буквально на каждом шагу. Я их конечно фотографировала, а теперь решила систематизировать и описать. Классицизму в архитектуре Москвы также посвящены публикации о Баженове и Жилярди http://www.peshkompomoskve.ru/bazhenov/ и http://www.peshkompomoskve.ru/domeniko_gilardi/. Итак, классицизм в Москве.

        Начнем с одного из самых узнаваемых и красивых классических зданий столицы. Расположено оно на Большой Сухаревской площади, 3, строение 1. Это Странноприимный дом или Шереметьевская больница. Построен Странноприимный дом в период с 1794 по 1804 годы по инициативе и на средства графа Николая Петровича Шереметева. Николай Петрович был человеком неординарным. Будучи богатейшим человеком в империи, он увлекался музыкой, театром, покровительствовал талантливым крепостным мастерам различных искусств, будь то живопись, архитектура или театр, огромные деньги тратил на благотворительность. Именно с Николаем Петровичем произошла сказочная история любви. Полюбив свою крепостную актрису Прасковью Ковалеву-Жемчугову, он не только дал ей вольную в 1798 году, но и женился на ней спустя три года. Именно для своей горячо любимой супруги он возводит прекрасные дворцово-парковые комплексы в Останкино и Кусково http://www.peshkompomoskve.ru/kuskovo/. Но счастье супругов было недолгим: в 1803 году Прасковья Ивановна скончалась вскоре после рождения сына. Строительство Странноприимного дома завершилось через год после смерти графини Шереметевой, и он стал своеобразным памятником этой необычной любви.

          Строительство богоугодного заведения для нищих и калек было развернуто на участке «на Черкасских огородах» близ церкви Преподобной Ксении, который достался графу в наследство от матери. Проект Странноприимного дома был заказан у московского архитектора Елизвоя Семеновича Назарова. Назаров спроектировал полукруглый корпус с купольной церковью посередине и парадным двором перед ней. Левое крыло предназначалось для богадельни, правое — для больницы. Богадельня и больница принимали и мужчин, и женщин. Мужчин размещали на первом этаже, женщин – на втором, подвальный этаж предназначался для обслуживающего персонала и подсобных помещений. Всего в богадельне предполагалось разместить сто постояльцев, а больница была рассчитана на 50 коек. За домом Назаров разбил большой сад для прогулок постояльцев богадельни. После смерти Прасковьи Ивановны для завершения строительства Шереметев привлекает лучшего на ту пору столичного архитектора Джакомо Кваренги. Кваренги добавляет к проекту полукруглый центральный и боковые портики, переделывает фасады торцов здания, проектирует два флигеля во дворе и полностью переделывает церковь в духе классицизма, подчеркнув мемориальное значение сооружения. В строительстве здания принимают участие талантливые крепостные архитекторы графа Шереметева Павел Иванович Аргунов, Григорий Егорович Дикушин и Алексей Федорович Миронов.

  

         Здание построено из кирпича и оштукатурено. Колонны портиков — белокаменные. В интерьере церкви, освященной в честь Троицы Живоначальной, использованы белый и цветной мрамор, уральские самоцветы, позолота. Роспись плафонов и парусов храма выполнена художником Доменико (Дементий Карлович) Скотти.  Интерьер украсили горельефы «Избиение младенцев» и «Воскрешение Лазаря», выполненные скульптором Гавриилом Тихоновичем Замараевым.

          В 1919 году на базе странноприимного дома открылась Московская городская станция скорой помощи. Храм был закрыт, а все ценные вещи из него конфискованы. В 1923 году по приказу наркома здравоохранения Н. А. Семашко в Шереметьевской больнице был устроен Институт травматологии и неотложной помощи, который позже стал называться НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. Храм был переделан в вестибюль, в нем разобрали иконостасы, наиболее ценные образа отправили в Третьяковскую галерею. Горельефы Замараева получили трещины и сколы, декор Кваренги был уничтожен, лишь частично сохранилась росписи Скотти, и то лишь потому, что потолок просто побелили поверх них. В 1945 году выдающийся хирург Сергей Сергеевич Юдин предложил реставрировать историческое здание и бывший храм, чтобы «раскрыть гениальные архитектурные творения Кваренги». Полученную им Сталинскую премию хирург направил на реставрацию живописи Троицкой церкви, в стенах которой планировалось создать музей медицины. Юдин передал в организуемый музей свои архивы. В 1970-1980-ых годах непосредственно за ансамблем Странноприимного дома было возведено многоэтажное здание НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. Это привело к искажению исторической панорамы.

        В январе 1992 году храм возвращен РПЦ, а его настоятелем стал известный московский священник Алексий Грачев, врач-педиатр по образованию. В 2001 году постановлением правительства Москвы Странноприимный дом было решено реставрировать и восстановить первоначальный облик здания времен графа Шереметева. В храме были восстановлены иконостас, барельефы, колоннада из белого мрамора и подкупольный плафон. В 2003 году над куполом был установлен и освящен крест. В помещениях богадельни и больницы сейчас располагаются дирекция института, библиотека, медицинская лаборатория, а в печати периодически появляются сообщения о планах открыть здесь то ли музей скорой помощи, то ли музей медицины вообще.

          Не менее известное, а в чем-то даже легендарное здание в стиле классицизм – это московский Манеж. Построен он в 1817 году по проекту Августина Бетанкура. Строительство было приурочено к пятой годовщине победы в отечественной войне 1812 года.

       Августин Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделария де Бетанкур-и-Молина происходил из знатного испанского рода. Он получил всестороннее образование в Париже и других университетских городах Европы. Сначала Бетанкур успешно работал над различными инженерными проектами в Испании, но возникшие в Испании беспорядки заставили Бетанкура покинуть страну: в 1808 году он перебирается в Россию, где его принимают на службу в чине генерал-майора. В России Бетанкур продолжает заниматься различными инженерными проектами, в основном связанными с организацией транспортной системы Российской империи. Кроме этого Бетанкур реализовал несколько архитектурных проектов в Петербурге и Нижнем Новгороде, а в Москве спроектировал здание Манежа.

        Строительство Манежа велось в спешке – здание было построено менее чем за год. Но уже летом 1818 года стропильные фермы дали трещины, и кровля требовала перестройки. Эта перестройка была проведена в 1823-1824 годах. Тогда же Осип Бове, который возглавлял Комиссию строения Москвы, оформил фасады в стиле позднего классицизма – ампира. Бове разработал проект декоративного скульптурного убранства на военную тематику для украшения фасадов и внутреннего пространства. На глухих стенах планировалась установка чугунных горельефов с античными доспехами, но их так и не изготовили из-за недостаточного финансирования. Лепной декор так же не был реализован в полной мере. В 1838 году по приказу императора Николая I была разобрана старинная церковь Николая Чудотворца, которая находилась рядом с Манежем. Ее престол перенесли в здание-ротонду, пристроенному в этом же году к фасаду Манежа по проекту Константина Тона. В советское время эта пристройка была разобрана, т.к. она мешала движению по Манежной улице.

       Первоначально Манеж назывался Экзерциргауз и предназначался для строевой подготовки войск. С 1831 года в здании стали проводиться выставки, народные гуляния, концерты и балы. После революции в Манеже устроили сначала казарму для красноармейцев, а в 1930-ых годах — гараж правительственных автомобилей. С 1957 года Манежу присвоен статус Центрального выставочного зала. С тех пор в нём регулярно проводятся выставки и другие публичные мероприятия. В 20 веке Манеж дважды реставрировали: перед открытием гаража и перед превращение его в выставочный зал. В 1998 году городские власти разработали план реконструкции Манежа. Здание должно было получить новые инфраструктуру и технику, увеличенные площади экспозиции. Проект также предусматривал строительство подземных этажей, для размещения дополнительных выставочных пространств, технических помещений и подземной автостоянки. Обсуждение плана реконструкции растянулось на несколько лет. И еще неизвестно, чем бы оно закончилось, но в 2004 году в здании случился пожар, в результате которого полностью сгорела кровля, неповрежденными остались только наружные стены. Последующее восстановление здания было проведено практически по плану, предложенному в 1998 году. Был построен подземный этаж, но от автомобильной стоянки все же отказались, в здании появились лифты, эскалаторы, стеклянные ограждения, стеклопакетные окна и новейшие системы пожаротушения и кондиционирования. В Манеже появились кафе, ресторан и конференц-зал. В результате реконструкции полностью воссоздан внешний декор здания по чертежам и рисункам Осипа Бове. Одним из условий реконструкции было восстановление перекрытий Бетанкура, которые было решено оставить открытыми. Но они были изготовлены не из цельных лиственничных брусьев, а из клееных, скреплённых металлическими болтами и пропитанных огнестойким составом.

      Пожар и последовавшая за ним реконструкция сопровождались многочисленными скандалами, которые породили массу слухов, вплоть до версии умышленного поджога. Ну а приверженцы сохранения аутентичных зданий поспешили назвать Манеж «новоделом», как и многое другое, что восстановлено в Москве при мэре Юрии Лужкове.

        Как бы там ни было, здание Манежа продолжает радовать нас своим внешним видом и многочисленными выставками, проходящими в нем. Оно является образцом архитектуры классицизма. Торцовые фасады здания украшены аркадой из семи арочных проёмов с полуколоннами и увенчаны гладкими фронтонами без декора. К боковым стенам примыкают полуколонны тосканского ордера, между которыми в арочных проёмах находятся сводчатые окна. Под фронтонами торцевых фасадов, а также в средней части боковых стен расположены тройные деревянные ворота. В верхней части стен находится лепной фриз, состоящий из квадратных медальонов. Лепнина украшает пространство над входными воротами. Тематика лепнины, как это и было задумано Бове, — античные военные атрибуты.

        Больше всего в Москве сохранилось усадебных домов в стиле классицизм. Выгоревший в 1812 году город быстро отстраивался, классические усадьбы возникали одна за другой. Их строили именитые горожане и те, чьи имена история не сохранила, а проекты этих домов создавали и известные архитекторы, и безымянные. С некоторыми из них мы и познакомимся.

         Начнем с домов, расположенных в районе Арбата. Адрес первого дома – Сивцев Вражек, 27. Самое удивительное, что этот дом деревянный, хотя выглядит, как каменный. Построен этот оштукатуренный дом в начале 1820-ых годов братьями Тучковыми, Павлом Алексеевичем, который был героем отечественной войны 1812 года, генералом-майором и тайным советником, и Алексеем Алексеевичем. Об Алексее Алексеевиче в истории практически ничего не сохранилось, видимо он был человеком не публичным. А вот его брат Павел даже после завершения военной карьеры продолжал успешно служить на благо родины. В разные годы он участвовал в работе Московского Опекунского совета, был членом Совета училищ ордена Св. Екатерины и Александровского, строительной комиссии при Воспитательном доме, управляющим Шереметьевским инвалидным домом. С 1838 года Павел Алексеевич стал членом Государственного совета, в связи с чем переехал в Петербург. Московский дом братья Тучковы продают Ивану Алексеевичу Яковлеву, отцу публициста, философа и революционера Александра Ивановича Герцена. Род Яковлевых был очень знатным и происходил, как и род Романовых, от московского боярина Андрея Кобылы. Однако передать свою фамилию сыну Иван Алексеевич не мог: ребенок родился вне брака. Матерью будущего писателя и революционера была дочь мелкого чиновника из Штутгарта Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг. Т.к. брак родителей не был зарегистрирован, сын получил фамилию, придуманную отцом (обычная практика для внебрачных детей в то время): Герцен — сын «сердца» от немецкого Herz, «сердце».

            Александр Иванович проживал в этом доме в период с 1843 по 1846 год. В просторном мезонине в три окна находился его личный кабинет, в котором часто собирались друзья и знакомые и где были написаны многие значимые произведения Герцена: повесть «Кто виноват?», цикл статей «Письма об изучении природы», «Записки доктора Крупова».

        В дальнейшем дома на Сивцевом Вражке (дом 25 тоже принадлежал Яковлеву, но о нем – чуть позже) перешли в собственность брата Александра Ивановича Герцена – Егора Ивановича, который жил здесь до самой смерти. Егор Иванович был единокровным братом Александра Ивановича. Об этом человеке ничего не рассказывали в советской школе. Там упор делался на «несчастного» незаконнорожденного Александра, который, благодаря своему происхождению, рано узнал несправедливость общества и пришел к своим революционным убеждениям. В романе «Былое и думы» Герцен вскользь упоминает своего брата, описывая его как человека болезненного, чуть ли не инвалида. На самом деле Егор Иванович прожил долгую жизнь (79 лет), всячески помогал Александру, но высокомерные взгляды революционера Герцена в конце концов отдалили братьев друг от друга. Егор Иванович также носил фамилию Герцен, но его матерью была явно не Луиза Гааг, т.к. последняя родила Александра в 16 лет, а Егор был старше брата на 10 лет. Кстати, в семействе Яковлевых еще были «воспитанники», так в то время называли внебрачных детей. У брата Ивана Алексеевича Яковлева, Льва Алексеевича, их было четверо.

      После смерти Егора Ивановича дом не раз менял своих хозяев, пока не был национализирован советской властью. В 1934-ом году в стенах дома была открыта литературная экспозиция, посвященная жизни и творчеству Александра Ивановича Герцена. Здесь были воссозданы интерьеры и обстановка кабинета писателя, собраны принадлежащие ему личные вещи, семейные портреты, рукописи, а также книги с личными автографами. В 1976-ом году экспозиции получила статус музея Герцена. Этот музей является единственным в стране, посвященный лично ему.

        Дом 25 на Сивцем Вражке И. А. Яковлев приобрел у известной поэтессы того времени Евдокии Петровны Ростопчиной, урожденной Сушковой несколько раньше дома 27. Среди москвичей он был известен как «большой» дом, в отличие от «малого» дом под номером 27. После Егора Ивановича Герцена в нем размещалась женская гимназия, а в советское время — общеобразовательная школа. В конце 1990-ых годов городские власти передали дом в собственность строительной фирме, и в 1998 году он был снесён. На его месте теперь стоит воссозданное здание из бетона. Справедливости ради надо отметить, что фасады воссозданы с исторической точностью.

       Декор фасадов обоих домов достаточно скромный и типичен для классицизма. Дом 27 украшают лепные гирлянды, маскароны и фриз в античном стиле, на фронтоне – картуш в обрамлении растительного орнамента. Декор фасадов дома 25 еще скромнее: характерные сандрики, карниз с лепными кронштейнами, медальоны между первыми и вторым этажами.

        Следующий особняк в стиле классицизм расположен по адресу Сивцев Вражек, 30, строение 1 и тоже связан с литературой. В путеводителях он называется домом Аксаковых, хотя семейство Сергея Тимофеевича Аксакова проживало в этом доме только зимний сезон 1848-1849 годов. Аксаковы не имели собственного дома в Москве. Лето они проводили в подмосковной усадьбе Абрамцево, а на зиму снимали какой-нибудь особняк в Москве. Сергей Тимофеевич слыл хлебосольным хозяином, любил принимать гостей, в Москве устраивал «аксаковские субботы», на которых собирались литераторы и театральные деятели. В доме на Сивцевом Вражке побывал Гоголь, здесь он читал свои произведения. С 1984 по 2004 годы в здании работал дом-музей Аксаковых с постоянно действующей экспозицией, посвященной Гоголю.

         А владельцев у этого дома было много. В его основе – фундамент палат 17 века. В 18 веке обширное владение принадлежало Якову Яковлевичу Протасову и его детям, которые в основном проживали в Петербурге. К началу 19 века усадьбой владела единственная оставшаяся в живых незамужняя дочь Протасова Анастасия Яковлевна. Ей принадлежал большой двухэтажный дом и огромный сад. Пожар 1812 года все это уничтожил: сад сгорел, а от дома остался только остов. Семидесятилетняя Анастасия Яковлевна продает участок. Этот участок был разделен на несколько мелких и тоже продан новым владельцем Телепневым. Для себя он оставил часть участка с руинами дома и построил на нем новый особняк, взяв за основу один из образцовых чертежей мастерской О. И. Бове. Дом строится из дерева, причем бревна в нем располагались вертикально. Фасад украсил четырехколонный портик, появились две парадные анфилады и простые помещения для жизни семейства и прислуги.

       С 1830 года особняк принадлежит наследникам Павла Ивановича Фонвизина, брата литератора Дениса Ивановича Фонвизина. Именно у Фонвизиных и квартировали Аксаковы зимой 1848-1849 годов.

         Внук Павла Ивановича, Иван Сергеевич, дослужится до чина действительного статского советника и стал московским губернатором. Дом губернатора перестраивают: с заднего фасада возводится пристройка, а вместо портала – терраса с широкой лестницей в сад, появляется флигель. В начале 1860-ых усадьба переходит во владение жены московского купца О. А. Кириковой, потом — московского купца второй гильдии П. П. Глухова, который перепродает его в 1867 году жене потомственного почетного гражданина П. М. Крестовниковой. На рубеже 19 — 20 столетий дом на Сивцевом Вражке переходит к томским мануфактурщикам – Второвым. Строения усадьбы они сдают арендаторам, причем главный дом занимает один братьев Рябушинских, Сергей Павлович, который, как и Степан Павлович, не только занимался бизнесом, но и был известным меценатом и неплохим живописцем-анималистом.

        Все владельцы в это время что-то переделывали в доме, достраивали и меняли планировку. Фасад в конце концов лишился террасы, вместо него появился зимний сад, оформленный снаружи шестью коринфскими пилястрами, на которые опирается треугольный фронтон.  При Крестовниковой для работ по переделке дома был приглашен архитектор Александр Степанович Каминский, который тщательно исследовал деревянную основу здания, скрытую многочисленными слоями штукатурки, и не обнаружил признаков ветхости.

       Как я писала ранее до 2004 года в доме располагался музей Аксакова, пока деревянное здание по неоднозначному проекту реставрации не разобрали и не воссоздали в кирпиче. Может быть, действительно, дерево дома пришло в полную негодность, а может быть, как это было принято в те годы (а часто и сейчас) так было проще. В 2005 году, в ходе продолжающегося ремонта, закрытый строительными лесами дом сгорел. После пожара его восстановили еще раз. В настоящее время здание занимает фондохранилище Литературного музея.

          Вот такая богатая история дома. Чего нельзя сказать о соседнем здании на Сивцем Вражке, 30, строение 4. Сведений о нем мне разыскать не удалось практически никаких, кроме того, что построен он во второй половине 19 века. От одного из гидов услышала, что это один из флигелей, построенный на бывшем участке Протасовых, и предназначенный для сдачи в наем. Кто конкретно был владельцем этого дома гид не уточнила, как и то, что в нем расположено сейчас. В интернете дом называется бизнес-центром. Думаю, что он, действительно, построен как доходный: в нем два входа и, вероятно, было две квартиры.

         Судя по старым фотографиям чугунные козырьки над входами и круглое чердачное окно появились в ходе последних ремонтных работ, а раньше дом завершал аттик с лепниной.

       И следующий особняк связан с литературой. Нет, этот дом не принадлежал никому из писателей, но считается, что именно он описан Толстым, как дом Ростовых в романе «Война и мир».  Комплекс зданий городской усадьбы по адресу Большая Никитская, 55 формировался на этом месте в течение продолжительного времени.

        Первый небольшой дом был построен во владении Воронцовых-Вельяминовых в 1756 году. В настоящее время эта постройка является центральной частью главного усадебного дома. В 1770-ые годы усадьба перешла в собственность князей Долгоруковых. При новых хозяевах владения расширили до Поварской улицы: по линии красной линии Поварской были выстроены два симметричных относительно оси главного дома одноэтажных, Г-образных в плане флигеля, соединенные между собой каменными воротами. В них расположились помещения для слуг, конюшня, каретный сарай и другие служебные помещения.

        Дом почти не пострадал от пожара 1812 года и не был разграблен, т.к. в нем квартировали высокие армейские чины армии Наполеона. В 1850-ых годах усадьбу покупает известный историк, археолог и коллекционер Михаил Львович Боде-Колычев. Михаил Львович родился в семье эльзасского барона Льва Карловича Боде, предки которого перебрались в Россию во время французской буржуазной революции, и Натальи Федоровны Колычевой, последней представительницы знатного боярского рода. Поскольку в роду Колычевых не осталось представителей мужского пола, в 1875 году высочайшим соизволением Михаилу Львовичу было разрешено называться бароном Боде-Колычевым – довольно распространенная практика тех лет.

         При Боде-Колычеве усадебный комплекс получил свой законченный, сохранившийся до наших дней вид. Хотя сейчас здание имеет адрес по Большой Никитской улице, парадный фасад дома обращен на Поварскую и отделен от нее двором.

       Слева (если смотреть с Поварской) к зданию в 1859 году был пристроен небольшой одноэтажный объем с апсидой с восточной стороны, который служил домовой церковью.  В это же время были произведены переделки некоторых интерьеров в стиле барокко. Чуть позднее к главному дому был пристроен дворовый двухэтажный флигель, который соединили с главным домом и домовой церковью галереей-переходом полукруглой формы и новую каменную кузницу. Любопытно, но уже при Михаиле Львовиче наметилась связь усадьбы с литературой, правда весьма опосредованная: в середине 1850-ых годов в усадьбе проживала вдова Грибоедова Нина Чавчавадзе, а в 1866 году в домовой Филипповской церкви обвенчались публицист и поэт Иван Аксаков и дочь поэта Федора Тютчева Анна.

 

     После смерти Михаила Львовича усадьба по наследству перешла к его дочери — Наталье Михайловне, которая была замужем за художником Федором Соллогубом. Соллогубы владели усадьбой вплоть 1917 года.

     В этом же году усадьбу Соллогуба занимает ВЧК, но уже весной 1918 года она переезжает на Большую Лубянку. А особняк с постройками на Большой Никитской по очереди занимают Комитет по делам национальностей, Литкомиссия ВЦИК. Некоторое время в помещениях усадьбы проживал нарком просвещения Анатолий Луначарский с семьей. В 1920 году власти открывают в усадьбе «Дворец искусств», где выступали известные литераторы: Блок, Есенин, Цветаева, Пастернак, Эренбург, Алексей Толстой. В 1921 году в бывшей усадьбе Сологуба открылся Высший литературно-художественный институт. В 1925 году учебное заведение перевели в Ленинград и вскоре вовсе закрыли. В период с 1922 по 1923 годы в усадебном комплексе размещался Музей живописной культуры. С 1932 года усадебный комплекс занимает Союз писателей СССР. Часть помещений (флигель и служебные корпуса) были превращены в коммуналки, которые просуществовали до 1960-ых годов.

       Считается, что именно эта усадьба послужила прототипом дома Ростовых в романе «Война и мир». Сам Толстой об этом не оставил никаких записей, но изучая роман к такому выводу пришли исследователи творчества писателя.  Версия прижилась, и теперь нет, наверное, ни одного гида, который не назвал бы особняк домом Ростовых. В 1956 году в парадном дворе установили памятник Льву Николаевичу. Бронзовая скульптура Толстого — подарок писателей Украины московским писателям в связи с 300-летием воссоединения Украины с Россией. Автор памятника – украинский советский скульптор Галина Николаевна Новокрещенова. Сейчас бывшую усадьбу Долгоруковых-Боде-Колычёвых-Соллогуба занимает Международное сообщество писательских союзов. Часть помещений отдана под размещение редакции журнала «Дружба народов» и нескольких ресторанов.

        С архитектурной точки зрения интересным является своеобразное дублирование парадного фасада, выходящего на Поварскую и фасада, выходящего на Большую Никитскую. Мезонин над центральной частью дома, завершенный треугольным фронтоном с лепным картушем и композиционно объединенный с первым этажом шестью колоннами коринфского ордера, является основным акцентом парадного фасада.

   

       На противоположном фасаде вместо портика с колоннами размещены шесть коринфских пилястр, на которые опирается простой треугольный фронтон без какого-либо декора.

         Следующий адрес – Малая Никитская, 25. Сведений об этом красивом особняке практически нет. Соседний дом № 27 был частью обширной усадьбы Гагариных, главный дом которой был построен Жилярди http://www.peshkompomoskve.ru/domeniko_gilardi/. Можно предположить, что дом № 25 – один из флигелей гагаринской усадьбы. Но то, что мне удалось найти об этом здании, свидетельствует о том, что это не так.

        Риэлтерские фирмы, предлагающие аренду дома для размещения в нем ресторана, резиденции или представительства, скупо сообщают, что это главный дом городской усадьбы 1816 года постройки, частично перестроенный в 1862 году. Они же приводят информацию о том, что в 2012 году в доме проведена полная реконструкция с восстановлением изысканных лепных деталей декора на фасаде и установкой современных инженерных систем и перекрытий. А лепные украшения на фасаде и впрямь великолепны: оригинальные сандрики с ракушками и волютами, цветочные гирлянды, карниз второго этажа в виде витых кронштейнов, сложный аттик с розетками и декоративной балюстрадой.

     Сейчас особняк занимает гастрономический ресторан премиум класса «Raff House» Анатолия Комма с русской и европейской кухнями.

       Поварская, 27 – дом Шереметевых. Дом построен графом Н. А. Шереметевым и предназначался для сдачи в наем. Строился он в два этапа. Сначала в 1813 году была построены левая, если смотреть на фасад с красной линии Поварской, часть дома, при чем в ее основу вошел уцелевший в пожаре флигель 1808 года постройки. Правая часть дома построена в 1833 году. Несмотря на это, дом смотрится как единое целое.

            Первый этаж рустован, и это подчеркивает горизонтальную протяженность здания. Окна этого этажа оформлены замковыми камнями. Центральный ризалит здания украшен лепным фризом с мужскими маскаронами, которые при беглом взгляде издалека очень похожи на львиные, на нем размещены три арочных окна, а завершается ризалит треугольным фронтоном с лепным картушем в обрамлении лаврового венка, лент и лир.

              Вот тут хотелось бы уточнить имя владельца дома. Все ссылки в интернете указывают на графа Н. А. Шереметева, кое-где его называют Николаем Александровичем. Но дело в том, что человека с таким именем или такими инициалами в графской ветви Шереметевых никогда не было. Сам род Шереметевых был чрезвычайно обширным, наверняка среди них был и Николай Александрович. Но только не граф. А вот лиры вокруг картуша могут косвенно указывать либо на графа Николая Петровича, либо его сына от Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой, Дмитрия. Оба были ценителями искусств и благотворителями, а во времена классицизма элементы лепного декора часто указывали на род деятельности владельца дома. Но нестыковки продолжаются: герб на картуше не Шереметьевский. После 1840-ых годов дом часто менял хозяев, оставаясь по сути доходным, и, возможно лепной картуш на фронтоне появился позже Шереметевых и отражает род деятельности кого-то из новых владельцев.

           Но вернемся к дому на Поварской. За прошедшие годы случились потери в оформлении фасадов. В центральном ризалите когда-то находилась проездная арка. И из нее были входы в квартиры. Потом арку заложили и сделали парадный вход с большим холлом. В старых документах указывалось, что в боковых частях здания были устроены малые ризалиты, оформленные ажурными металлическими балконами. Следы ризалитов можно разглядеть на стенах боковых частей здания, а вот балконы до нашего времени не сохранились.

            Квартиры в этом доме в разное время снимали друзья и знакомые Пушкина: Александр Бакунин, Сергей Киселев, Иван Лобанов-Ростовский. Александр Сергеевич часто бывал у них в гостях, читал свои стихи, в частности поэму «Полтаву», о чем сообщает мемориальная табличка на доме.

            В конце 19 века дом был приобретен «Московским благотворительным обществом 1837 года». Для этого Общество использовало благотворительную сумму в 60 тысяч рублей, которую оставила по завещанию вдова купца первой гильдии золотопромышленника Василия Никитича Рукавишникова Елена Кузьминична. По ее желанию тут было устроено отделение имени ее супруга при Титовской школе рукоделия для девочек. В школе учились пансионерки и приходящие воспитанницы, которые за 8 лет обучались портновскому и белошвейному ремеслу. Школа с пансионом находилась в этом доме до 1917 года. Ну а потом произошло то, что и всегда: школа была закрыта, благотворительное Общество ликвидировано, а помещения много лет занимали разные конторы. С начала 2000-ых здание занимает Русско-Германский торговый банк. Учредители банка пожертвовали средства на реставрацию исторического здания, которое является объектом культурного наследия федерального значения.

          А теперь из района Арбата переместимся в Тверской район. Успенский переулок, 5. По этому адресу расположен бывший особняк Якова Васильевича Щукина.

      Яков Васильевич – известный предприниматель и меценат, основатель и директор московского театра и сада «Эрмитаж». Родом он был из села Заозерья Ярославской губернии, из бедной крестьянской семьи. В юности Щукин получил специальность военного фельдшера, окончив соответствующее отделение Московского Военного госпиталя и пройдя обучение в Ново-Екатерининской больнице. Воинскую службу он заканчивает в звании старшего фельдшера по аптечной части. Дальнейшая биография Щукина больше не связана с медициной. Он начинает работать буфетчиком в летнем ресторане Лентовского в саду «Эрмитаж». Но вскоре открывает собственный фруктовый буфет в зоологическом саду, затем — буфет в театре «Парадиз» на Никитской и, наконец, арендует ресторан «Эльдорадо» в Петровском парке. Все заведения стали популярны у москвичей и приносили приличную прибыль: в 1888 году в возрасте 27 лет Яков Щукин становится купцом второй гильдии с капиталом более 20000 рублей.

        В 1889 году Щукин организует увеселительные мероприятия в Петровском парке, после чего у него возникает идея создать собственный театр. К 1893 году он получает известность в Москве как театральный импресарио. Яков Васильевич устраивает гастроли известных российских и зарубежных артистов в арендуем театре «Парадиз.  В 1894 году Щукин арендует с правом последующего выкупа участок земли и здание, где располагался театр Мошнина в Каретном ряду. Театр Мошнина представлял собой небольшое здание, которое сдавалось в аренду чаще всего любительским труппам. И земля, и театр принадлежали наследникам преподавателя математики и механики в Александровском военном училище Константина Владимировича Мошнина.

        Яков Васильевич расчищает заброшенный участок, разбивает на нем увеселительный сад с беседками, аллеями и павильонами для проведения различных мероприятий, в том числе театральных постановок.  План летнего сада и проекты павильонов Щукин заказывает у архитектора Алексея Устиновича Белевича. Официальное открытие летнего увеселительного сада состоялось в 1895 году. Сад получил название «Новый Эрмитаж». Он стал популярным местом отдыха москвичей. Примечательно, но именно в саду «Эрмитаж» Щукин организовал в 1896 году первый в Москве общедоступный показ синематографа братьев Люмьер.

      Дом для себя Щукин приобрел неподалеку от любимого детища – в Успенском переулке. Одноэтажный особняк построен в 1830 году, частично перестроен уже при Щукине в начале 20 века. Сандрики окон и карниз украшают мужские маскароны, похожие на маски сатиров. Возможно, что появились эти маскароны именно при переделке здания, т.к. по стилистике они близки к маскаронам модерна.

           Сейчас дом и хозяйственные постройки занимает филиал ФГУП НПО «Микроген» МЗ РФ «Предприятие по производству бактерийных препаратов им. Г. Н. Габричевского». На предприятии производят вакцины от кори, краснухи и паротита.

        Москвичи всегда отличались не только хлебосольством, но и рачительным отношением к своему имуществу и ведению хозяйства. Покупая тот или иной участок, новые владельцы старались по максимуму использовать то, что было на этом участке. Так в Москве появились вполне современные для 18-19 веков дома, в основе которых лежали более старые постройки. Сейчас в Москве можно найти дома, которые построены на фундаментах старинных палат, в некоторых сохранились подвалы или первые этажи таких палат. А некоторые москвичи, купив участок с палатами в приличном состоянии, просто строили рядом новый дом.

        Лаврушинский переулок, 4, строение 1. Каменные палаты на этом месте были построены во второй половине 17 века при купцах Гусятниковых http://www.peshkompomoskve.ru/moskva_dopetrovskya-3/. Во второй половине 18 века палаты с прилегающим участком принадлежали семье купцов первой гильдии Андроновых, которые занимались виноторговлей. В начале 19 века усадьбу покупает статский советник Федор Степанович Голубцов. Позднее он, записывает участок со всеми строениями на свою супругу, некую Савельеву. Почему Савельеву – не понятно. В былые времена оставлять жене девичью фамилию после брака было не принято. А вот записывать имущество на своих жен было обычным делом. Это позволяло уменьшить налоги.

      Голубцов сохраняет палаты Гусятниковых на участке, а рядом по красной линии Лаврушинского переулка строит в 1822 году новый особняк в два этажа. Центральная часть главного фасада украшена на уровне второго этажа ризалитом с портиком в четыре тосканских полуколонны. Раньше ризалитами были оформлены края фасадов со стороны двора, но спустя десять лет после строительства дома к южному ризалиту добавили пристройку, увеличив площадь строения.

         Сегодня в особняке размещается отдел архивных рукописей Третьяковки. В 2000-ых года здание реконструировано. Из сайта в сайт кочует фраза о том, что фасад дома при этом полностью изменил свой облик: в цокольном этаже якобы были пробиты окна, а капители колонн значительно исказили. Я отыскала фотографию здания 1946 года. Большой разницы в капителях я не заметила, а окна в цокольном этаже были и раньше. Теперь они, правда, скрыты под полупрозрачным коробом.

        В основе ампирного особняка по адресу 1-ый Кадашевский переулок, 14 также лежат купеческие палаты 18 века. Имена владельцев участка, палат и более позднего особняка история не сохранила. Табличка на доме гласит, что это главный дом городской усадьбы 18 -19 веков. Сейчас его занимает научная библиотека Третьяковки.

      Интересен этот особняк прежде всего тем, что его практически не коснулись современные переделки. Фасад дома сохранился таким, каким его построили в первой половине 19 века. Внутри дома есть сохранившиеся ампирные интерьеры с изразцовыми печами, искусственным мрамором, росписями и лепниной стен и расписным плафоном в парадной гостиной.

         Главный фасад, выходящий в 1-ый Кадашевский переулок выполнен в стиле позднего классицизма – ампира. Ризалит фасада полуподвального этажа оформлен рустом. Первый этаж украшает лепнина и четыре коринфские пилястры по ризалиту. По бокам полукруглого окна мезонина расположены восьмиугольные лепные медальоны. А завершает фасад треугольный фронтон над мезонином с картушем.

       Во второй половине 19 века интерес к классицизму постепенно угасает. В архитектуре идет поиск новых форм. В результате возрождение национального самосознания появляется русский стиль. Но чаще здания строятся эклектичными с разными элементами декора, начиная от романского и заканчивая элементами, которые ярко проявятся во время грядущего модерна. Закончим наше сегодняшнее знакомство с московским классицизмом таким эклектичным особняком.

       Огородная Слобода, 5. Значится этот дом, как особняк «крестьянина текстильного села Озеры Коломенского уезда Михаила Щербакова» (ничего себе крестьянский дом!). Построен этот особняк в 1885 году по проекту Петра Александровича (Петера-Йозефа) Дриттенпрейса. Архитектор родился в Баварии, окончил Императорскую академию художеств в Петербурге со званием свободного художника архитектуры. В 1874 году принял российское подданство. Строил и перестраивал дома московского купечества.

       А оформление фасадов дома в Огородной Слободе включает в себя элементы самых разных стилей: рустовка стен от ренессанса, лепные гирлянды и медальоны и от барокко, и от классицизма. А балконы-эркеры в будущем станут одним из основных элементов модерна.

      С 1936 года особняк занимает корпус кружков и студий технического творчества Московского городского дома пионеров, позднее Дворца пионеров имени Н. К. Крупской, а теперь — Дворца творчества детей и молодёжи.

  25.06.2020

Поделиться в соц. сетях

0

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *