«ЗОЛОТЫЕ» КОМНАТЫ ДЕМИДОВЫХ
Гуляя по Старой Басманной, нельзя пройти мимо прекрасного барочного храма – церкви Никиты Великомученика, построенной в период с 1745 по 1751 год по проекту Дмитрия Васильевича Ухтомского. По крайней мере так считает большинство москвоведов, хотя на этот счет есть и другие мнения. Кто-то приписывает Ухтомскому только создание колокольни и трапезной, кто-то считает, что авторство проекта принадлежит Алексею Петровичу Евлашеву и Карлу Бланку. Оба архитектора работали в это время в Москве, в частности строили усадьбу Кусково, так что предположение об их участии в создании проекта церкви вполне вероятно.
Храм фактически стоит на углу Старой Басманной и Гороховского переулка, в который мы и свернем. В самом начале переулка (Гороховский переулок, 4) стоит большой особняк в классическом стиле, который сейчас занимает Институт (с 1993 года — университет) инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии (МИГАиК). Это бывший Демидовский дворец.
Один из богатейших родов России, Демидовы, прочно связан с историей становления промышленности в Российской империи. Отец Никиты Демидова, родоначальника рода, Демид Клементьевич Антуфьев, происходил из государственных крестьян. Безграмотный мужик приехал в Тулу, где работал кузнецом на тульском оружейном заводе. У него было три сына – Никита, Семен и Григорий. Никита оказался самым предприимчивым. По легенде во время посещения Петром I тульского оружейного завода, именно он вызвался изготовить ружья для армии не хуже «англицих» и дешевле, за что попросил у царя разрешение на разработку уральских месторождений железной руды для дальнейшего строительства железоделательных заводов. Уже без легенды: Никита Демидович действительно изготовил дешевые и качественные ружья, став по указу Петра поставщиком армии во время Северной войны. В 1702 году Демидову были отданы Верхотурские (Невьянские) железоделательные заводы, основанные годом раньше на реке Нейве. В разрешительной грамоте было оговорено обязательство уплатить казне за устройство заводов железом в течение пяти лет и право покупать для заводов крепостных людей. Кстати, в этой грамоте Никита Демидович впервые назван Демидовым, а не Антуфьевым. Так часто бывало в пору становления фамилий среди крестьянства, когда сыновьям давали фамилии по имени отца.
Никита Демидович не только успешно организовал производство на дарованных заводах, вернул долг казне, но и стал очень богатым человеком. Он всячески поддерживал Петра, финансировал его начинания, включая строительство Петербурга. На Урале и в центральной России Демидов заложил и ввел в эксплуатацию несколько железоделательных заводов.
Дело Никиты Демидовича продолжил его сын Акинфий. Он участвовал в строительстве и управлении уральскими заводами ещё при жизни отца. Акинфий унаследовал от отца деловую хватку, был глубоким знатоком горнозаводского хозяйства. Фактически он был одержим своим делом: развивал инфраструктуру, строил новые заводы, занимался поиском и разработкой месторождений полезных ископаемых, не только железа, но и меди, полиметаллических руд, малахита, асбеста. Главным делом своей жизни Акинфий считал строительство Нижнетагильского завода, который существует до сих пор. Завод был оборудован по последнему слову тогдашней техники. В 1725 году там была зажжена первая доменная печь, в то время крупнейшая в мире. Успешная предпринимательская деятельность Никиты и Акинфия Демидовых строилась не только на их энтузиазме, но и на жесточайшем отношении к рабочим – государственным крепостным, приписанным к заводам. Условия труда были тяжелыми, никакого понятия о технике безопасности не существовало, жалованье не выплачивалось даже вольным мастерам, работавшим на заводах, за малейшую провинность работников морили голодом и избивали до полусмерти. А в Петербурге Акинфия ценили, как «эффективного менеджера». В 1726 году Акинфий Демидов вместе с братьями и нисходящим потомством возведён в потомственное дворянское достоинство по Нижнему Новгороду «с привилегией против других дворян ни в какие службы не выбирать и не употреблять». Он получил чин действительного статского советника.
Следующие поколения Демидовых особого рвения в развитии промышленности не проявляли. Постепенно продавали заводы и рудники и жили в свое удовольствие. Кто-то, как старший сын Акинфия, Прокофий, тратили отцовские деньги на чудачества, кто-то увлекся науками и искусствами, кто-то поступил на государственную или военную службу. Первый владелец усадьбы в Гороховском переулке приходился внуком Никите Демидовичу: он был сыном его младшего сына Никиты. Иван Никитич, который еще занимался демидовскими заводами купил московскую усадьбу в 1770-ых годах у отставного секунд-майора А. Г. Гурьева. Тогда на этом месте располагались одноэтажные каменные палаты с парком и прудом. Иван Никитич расширил участок, купив несколько соседних, построил несколько жилых и хозяйственных построек, разбил регулярный парк с оранжереями.
Сын и наследник Ивана Никитича, Иван, служил в Киевском кирасирском полку, ушел в отставку в 1783 году в чине бригадира. Уже будучи в отставке, он принимал участие в отечественной войне 1812 года и был награжден бронзовой медалью за денежные пожертвования, но и за то, что «и самой крови и жизни своей» не пожалел. Военное поприще полностью удовлетворяло Ивана Ивановича, работой заводов и их управлением он особо не интересовался. Поэтому, получив от отца в наследство уральские заводы, он продает их в 1789 году, а на вырученные деньги решает построить в Гороховском переулке не просто новый дом, а роскошный дворец.
Для строительства Иван Иванович пригласил знаменитого архитектора Матвея Федоровича Казакова. Казаков не только построил новый усадебный дом, но и провел перепланировку всей усадьбы. Им в период с 1789 по 1891 годы был построен трехэтажный главный дом, стоящий на красной линии Гороховского переулка (дата начала строительства указана на фронтоне), два небольших двухэтажных флигеля, каменная ограда, которая располагалась между главным домом и флигелями. В процессе строительства восточный флигель был достроен хозяйственным корпусом, который занял угол Гороховского и Демидовского переулков. В центральной части фасада главного дома Казаков разместил коринфскую колоннаду, которая придала ему необыкновенную торжественность. Кроме того, фасад был украшен типичными для классицизма лепными элементами: розетками, листьями аканта, гирляндами, характерными сандриками некоторых окон.
За главным домом и западным флигелем Казаков спланировал небольшой парадный двор. В него подъезжающие кареты попадали через сквозную арку, которая располагалась в центре фасада главного дома. Впоследствии арку переделали в парадный вход и вестибюль. Эта переделка оказалась единственной с момента строительства здания. Колонны тосканского ордера, украшавшие когда-то проездную арку сохранились в вестибюле здания.
Казаков перепланировал и старый парк. В его дальней части на основе старых прудов были устроены два новых: один из них был небольшой, продолговатый, другой — большой, прямоугольной формы с островком посередине. Как выглядела усадьба при Иване Ивановиче Демидове можно понять по макету, который представлен в музее МИГАиК-а.
Планировка дома была типичной для конца 18 – начала 19 века. На первом этаже размещались хозяйственные помещения и комнаты для домашней прислуги, на втором в обязательном порядке обустраивались парадные покои, где владельцы дома принимали гостей, на третьем – скромные комнаты для обыденной жизни. Если этажей в здании было два, то жилые комнаты размещались в дальних концах дома, а парадные – в центре недалеко от главного входа. В этом смысле дом Демидовых абсолютно типичен. Отличался он от других жилых домов Москвы того времени только размерами и богатством декора парадных помещений. Но о них мы поговорим чуть позднее. А пока еще немного истории демидовской усадьбы.
По наследству усадьба перешла к сыну Ивана Ивановича, Николаю. Как и отец, Николай выбрал военную карьеру, участвовал во многих сражениях, руководил Пажеским и кадетскими корпусами, был главным директором Императорского военно-сиротского дома и Императорского Царскосельского лицея. Характер у Николая Ивановича был не прострой. С одной стороны, он был очень набожным, с другой – жестоким по отношению к солдатам и подопечным студентам: кадетам и лицеистам. Главными качествами для них Николай Иванович считал покорность и угодливость. Не слишком привлекательный портрет получается, правда?
Николай Иванович дослужился до чина генерала от инфантерии. Он много времени проводил в местах расположения воинских частей, последние годы жизни провел в Петербурге, московской усадьбе почти не уделял никакого внимания. За всю жизнь Николай Иванович так и не обзавелся семьей. Он умер в 1833 году, не оставив прямых наследников. В том же году московская усадьба была выставлена на продажу. Что представляла в то время демидовская усадьба? Вот как она описана в объявлении о продаже в газете «Московские ведомости»:
«Продается старинный, негорелой, каменный трехэтажный дом, вновь роскошною рукою отделанный со всею полною принадлежностию, все каменное, железом крытое, обширный итальянский и английский сады с фруктовыми деревьями, 4 оранжереи и грунтовый с итальянскими вишнями сарай, все каменное же, в саду пруды, острова, беседки, всяких цветов в большом количестве, кадочных и фруктовых деревьев 2100 и кроме сего до 57 деревьев померанцов, лимонов и апельсинов, состоящий в старой Басманной, против церкви Великомученика Никиты, под №393; видеть можно каждый день утром от 9 до 2 часов пополудни».
До 1867 года усадьба сменила несколько владельцев. Видимо ее содержание требовало больших денег и было под силу только очень состоятельным людям, потому владельцы менялись с завидной регулярностью. В 1867 году усадьба была выкуплена Межевым ведомством для размещения в ней Константиновского межевого института. Императорский Константиновский межевой институт — высшее учебное заведение в Москве, существовавшее с 1779 по 1930 год. Предшественником института была Константиновская землемерная школа, основанная в 1779 году при Межевой канцелярии. Свое название получила в честь родившегося в тот год внука императрицы Екатерины II цесаревича Константина. В 1819 году школа преобразована в училище, а в 1835 году – в Константиновский межевой институт. Учебное заведение было полностью переведено на казенное содержание. По штату в институте обучалось 200 студентов, 150 из которых учились за государственный счет. Продолжительностью обучения составляла четыре года.
Первым директором Константиновского института был писатель и общественный деятель Сергей Тимофеевич Аксаков, а словесность при нем преподавал В. Г. Белинский. Позднее в институте был организован кабинет («музеум») геодезических инструментов, открыта аптека. С 1844 года по новому уставу в институте вводилось шестилетнее обучение, был введён ряд новых учебных дисциплин, в частности, архитектура и минералогия, основана обсерватория. Межевые инженеры или землемеры были важными специалистами для государства Российского. Выпускники межевого института имели право печати и составления карты. Они ездили по всей России решать спорные вопросы, связанные с межеванием земли. По результатам межевания составлялось три экземпляра карты: каждому собственнику и в Межевой институт, причем на всех экземплярах карты межевой инженер ставил печать «Быть посему».
В 1930 году институт был разделен на два высших учебных заведения: из геодезического отделения был образован Московский геодезический институт (ныне Московский государственный университет геодезии и картографии), а из землеустроительного отделения — Московский институт инженеров землеустройства (ныне Государственный университет по землеустройству).
А теперь предлагаю посетить «золотые» комнаты Демидовых. Золотыми их стали называть еще при Иване Ивановиче Демидове, ведь в их декоре основу составляет тончайшая резьба по дереву, покрытая сусальным золотом. Из вестибюля поднимемся по лестнице на второй этаж. Лестница ведет дальше на третий этаж, но там никаких парадных комнат не было.
Кроме парадной анфилады на втором этаже в первозданном виде сохранилась круглая комната. При Иване Ивановиче это была столовая. Боковая дверь вела в буфетную и на кухню, откуда слуги приносили еду и напитки.
Сейчас в бывшей столовой представлена небольшая экспозиция музея, посвященная Демидовым. Кроме макета усадьбы, здесь можно увидеть герб Демидовых с девизом «Делами, а не словами» …
… и бюсты Никиты Демидовича и Ивана Ивановича Демидовых.
Как говорится, почувствуйте разницу.
Из столовой можно пройти в голубую гостиную парадной анфилады. Парадная анфилада состояла из большой бальной залы и трех гостиных. Интерьеры бальной залы не сохранились: когда в здании разместился Константиновский межевой институт там устроили геодезический музей. А интерьеры трех парадных гостиных сохранились практически полностью, причем не только декор стен и потолков, но и некоторые предметы обстановки.
Голубая гостиная занимает центральное место по фасаду главного дома и выходит тремя окнами на балкон. В оконных проемах расположены подлинные венецианские зеркала с подзеркальными мраморными столиками 18 века. В комнате три одинаковых дверных портала: одна дверь ведет в столовую, вторая — в бальную залу, а третья — в малиновую гостиную. Лепной карниз потолка имеет голубую прокраску. Видимо поэтому гостиная получила название «голубая», т.к. стены скорее серые, а обилие золота придает им зеленоватый оттенок. А золота в декоре много.
Обращают на себя внимание позолоченные панно, изображающие геодезические инструменты. Естественно, что при Демидовых их не было. На рубеже 19 и 20 веков Николай II присваивает Межевому институту звание Императорского и дарует новые символы с изображением земли, измерительных инструментов и божественного нимба. Вот тогда эти своеобразные гербы института и появились над окнами голубой гостиной.
В «золотых комнатах» снимались некоторые эпизоды фильма «Война и мир» Сергея Бондарчука. Именно в голубой гостиной Наташа бежит на балкон, чтобы посмотреть не приехала ли карета. В другом эпизоде она распахивает двери, ведущие из голубой гостиной в бальный зал.
Балы у Ивана Ивановича были очень популярны среди москвичей, причем многие стремились попасть на бал к Демидову не только для того, чтобы потанцевать и пообщаться, но и для того, чтобы увидеть роскошь его дворца. Балы в 18 веке часто длились всю ночь и проходили следующим образом: за ночь объявлялось от 8 до 12 танцев, каждый танец длился 10–25 минут, а перерывы между ними составляли от 20 минут до часу. На балах у Демидова гости отдыхали между танцами в малиновой гостиной. Здесь выставляли столики с вином, фруктами и легкими закусками, чтобы гости могли перекусить и восстановить силы.
Декор этой комнаты поражает своей роскошью и в то же время изысканностью. Стены обиты шелком, дверные проемы и оконные ниши украшены золоченой резьбой, на потолке богатый лепной фриз, между окнами серебряные венецианские зеркала в золотом обрамлении. В малиновой гостиной есть камин, но он выполняет скорее декоративную функцию. Казаков применил в доме прогрессивную голландскую калориферную систему отопления. Печи располагались в подвале дома, а в стенах были проложены трубы, по которым теплый воздух поступал во все помещения. В углах гостиных были размещены печи-голландки, которые нагревались также благодаря проложенным в них трубам отопления. В отопительной системе были задвижки, которые позволяли исключать определенные помещения от всей системы. Так при Иване Ивановиче в целях экономии комнаты парадной анфилады постоянно не отапливались. Их начинали обогревать только за несколько дней до назначенного бала или торжественного приема.
В малиновой гостиной можно увидеть подлинную мебель 18 века. Не знаю, принадлежала ли она лично Демидову, но изготовлена эта мебель именно в 18 веке. Кресла тогда делали двух видов: узкие и широкие. Первые предназначались для кавалеров, а вторые – для дам с их пышными юбками.
Люстры, изготовленные из бронзы, особого стекла и горного хрусталя, в парадных гостиных тоже достаточно старые. Появились они не при Демидове, а во второй половине 19 века, когда здание уже занимал Константиновский межевой институт, в малиновой гостиной люстра, например, висит с 1863 года. Это были так называемые газовые люстры. На самом деле правильнее называть их газолиновыми. В таких светильниках и люстрах была емкость, в которую наливался газолин – продукт переработки нефти, ее наиболее легкие и легколетучие фракции. Газолин по трубочкам поступал к фитилям в плафонах. Около каждого плафона был краник, которым можно было регулировать подачу газолина в плафон. В 1924 году люстры были переделаны в электрические. При переделке убрали полукруглые зеркала, которые крепились у каждого плафона. Они отражали свет от горящего фитиля. В электрическом варианте необходимость в такой дополнительной подсветке отпала – электрический свет и так был достаточно ярким.
В парадных гостиных сохранился аутентичный паркет. Этот уникальный паркет 18 века собран по эскизам Казакова из 4-х видов дерева. При сборке паркета был использован и безумно дорогой черный мореный дуб. С 18 века паркет ни разу не реставрировали. Единственное, что с ним сделали, это защитили тремя слоями лака, два из которых были с янтарной крошкой. Специальный лак с янтарной крошкой в советское время производили только в Риге. Третье покрытие лаком состоялось уже в конце 1980-ых, рижское предприятие по политическим мотивам отказалась поставлять янтарный лак. Паркет покрыли обычным лаком. Но надо сказать, что результат оказался безупречным.
Самая маленькая из парадных гостиных, изумрудная, была предназначена исключительно для дам. Мода того времени предписывала не просто ношение корсета, а использование его для «создания» у дамы тонкой талии, прием чем тоньше, тем лучше. Бедные женщины утягивали корсеты до такой степени, что объем легких уменьшался в два раза. Нам сейчас трудно представить, что испытывали женщины на таких балах: группа людей, танцующих в замкнутом пространстве, одетых не в футболки и топики, а в шерстяные сюртуки и многослойные платья, не имеющих понятия о дезодорантах и старающихся перебить естественные запахи большим количеством духов, огромное количество свечей, расходующих при горении кислород и выделяющих углекислый газ… А тут еще по моде осиная талия и, как следствие, уменьшенный объем легких. Чувствовали себя дамы и девицы не очень хорошо, многим становилось дурно, и они падали в обморок. В изумрудной гостиной дамы получали небольшую передышку. Здесь в перерывах между танцами они могли снять платья, расшнуровать корсеты и полчаса подышать полной грудью.
Интерьеры изумрудной гостиной также украшены позолоченной резьбой и лепным фризом на потолке. Позолоченные стилизованные клубы дыма над дверями (сейчас они завешены шторами-маркизами, которые подсвечиваются, создавая иллюзию окон) — это как бы символ происхождения богатства Демидовых, дым от их рудников и заводов.
Двери из изумрудной гостиной вели в девичью, где своих барынь и барышень ждали горничные. Их у каждой дамы на балу было несколько. Если расшнуровать корсет была способна одна девушка, то для того, чтобы зашнуровать нужно было две, а то и три служанки.
Потолок изумрудной гостиной украшает плафон, расписанный по эскизам Матвея Казакова. Плафон представляет собой многокрасочный цветочный венок на фоне светлого зеленовато-голубого неба. Каких только цветов нет в этом венке! Здесь и розы, и нарциссы, васильки, тюльпаны, лилии, ирисы, незабудки, и маргаритки. Казаков был максималистом во всем и всегда требовал от своих мастеров точной работы и совершенства исполнения. Если что-то получалось не совсем так, как задумал архитектор, он без всякого сожаления заставлял переделывать заново. Плафон в изумрудной гостиной переделывали несколько раз, добиваясь совершенного изображения. У художников (в основном это были крепостные) было несколько десятков кистей, для них готовили специальные краски. Работали художники, лежа на специальных козлах под потолком, почти так же, как Микеланджело при работе над Сикстинской капеллой. И добились все-таки совершенства. С тех пор плафон ни разу не реставрировали, с него только периодически смахивают пыль.
Так же тщательно проходила работа и над позолоченной резьбой. Точеные растительные элементы резьбы покрыты тонкими, толщиной с папиросную бумагу, пластинками чистого золота – сусальным золотом. Изящество исполнения мелких деталей просто поражает. Рисунок орнаментов золоченой резьбы включает традиционные мотивы аканта, лавра, ваз, курильниц, факелов, гирлянд, завитков, розеток, драпировок, лент, трав и цветов.
За время, прошедшее с момента постройки усадьбы Демидовых, в ней многое изменилось: засыпаны пруды, уничтожен парк и хозяйственные постройки. Их место заняли новые корпуса МИГАиК-а и ГУЗ. Помещения главного дома и флигелей перестроены и приспособлены для учебной работы: они стали аудиториями и лабораториями. А «золотые» комнаты были сохранены. В голубой гостиной много лет находился кабинет ректора, в малиновой размещалась канцелярия института, а столовая и изумрудная гостиная выполняли функции соответствующих приемных. Ректор и канцелярия переехали в новое здание, построенное на месте парка Демидовых, только в 1970 году. Сразу после того, как помещения были освобождены, в голубой и малиновой гостиных была проведена научная реставрация. Изумрудная гостиная реставрировалась в постперестроечное время за счет средств института как номинального хозяина «золотых» комнат. Помог геодезистам тогдашний премьер Черномырдин. Побывав в «золотых» комнатах, он решил выделить несколько миллионов рублей из бюджета на реставрацию изумрудной гостиной. Реставрация проводилась исключительно по старинным технологиям. Использовалась редкая технология золочения на полимент – специальный клеящий состав тёмно-коричневого оттенка, клей для крепления золотых деталей варился из яиц, трав и молока, обивку мебели заказывали в мастерской старинных тканей Новоспасского монастыря. Для получения зеркального блеска золоченных деталей был необходим подслой специальной очень редкой красной глины, которая есть только во Франции и в Армении. Эту уникальную глину частным образом привезли студенты из Армении.
В изумрудной гостиной можно увидеть образцы тканей для обивки и единственный сохранившийся ключ, которым до сих пор можно запирать дверные замки комнат парадной анфилады, которые еще в 18 веке Казаков выписал из Венеции.
А еще здесь для наглядности проделанной работы оставлен один небольшой неотреставрированный участок оконного проема.
При реставрации были соблюдены все условия, установленные для памятников мирового значения. Недавно в ЮНЕСКО была подана заявка на включение «золотых» комнат в список мирового культурного наследия. Заявка была принята и в настоящее время находится на рассмотрении.
Огромная бальная зала для межевого института с самого начала была не функциональной. Ее разделили перегородкой, а в полученных помещениях разместили геодезический музей. Он существует до сих пор, только экспозиция дополнена современными экспонатами. В первом зале представлены уникальные геодезические инструменты, которыми российские землемеры до появления аэрофотосъемки обмеряли необъятную Российскую империю. Здесь есть раритетные квадрант и астролябия, которыми пользовался еще царь Петр и коллекция металлических перьев (старшее поколение начинало учиться писать в школе такими перьями), которыми землемеры подписывали карты. Съемка в этом зале запрещена. Но один экспонат хочу описать словами. Это нечто похожее на весы с ростомером, которые есть в смотровом кабинете любой поликлиники. Этим прибором отслеживали нормальный вес студентов в соответствии с их ростом. Если вес был недостаточным, то казенным студентам выписывали усиленный паек. Выпускники института должны были быть не только грамотными профессионалами, но и физически сильными людьми. Ведь в будущем их ждала непростая работа с многокилометровыми пешими переходами. А тяжелое землемерное оборудование зачастую приходилось носить на себе.
Второй зал музея посвящен современным методам картографии, роли космонавтики в ней и роли выпускников МИГАиК-а в космонавтике. Три выпускника института побывали в космосе. Это Виктор Савиных, Юрий Гидзенко и Василий Цыблиев. Виктор Петрович Савиных с 1988 по 2007 год был ректором института.
Сейчас различные турагенства организуют экскурсии в «золотые» комнаты. Так что попасть туда вполне реально, хоть проводятся такие экскурсии не часто. Внутри дворца Демидовых вас наверняка встретит замечательная женщина, заведующая музеем МИГАиК Инесса Борисовна Полянцева. Она проведет вас по «золотым» комнатам и залам геодезического музея, расскажет об истории рода Демидовых, о строительстве усадьбы в Гороховском переулке, об особенностях ее архитектуры, интерьеров, о развитии картографии. Уверена, что это будет незабываемое время.
21.04.2020
Парадные комнаты демидовского дома носят название «золотых», поскольку их карнизы, мебель, камины, двери украшены искусно выполненной,тончайшей деревянной резьбой, покрытой тонким слоем сусального золота по собственным рисункам Казакова. Они поистине отличались дворцовой пышностью.