РОМАН ИВАНОВИЧ КЛЕЙН-4. ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

РОМАН ИВАНОВИЧ (РОБЕРТ ЮЛИУС) КЛЕЙН.

Промышленная архитектура. Часть 4 

    В последние десятилетия в столице наметилась стойкая тенденция к выводу промышленных предприятий за черту города или просто прекращение производства. Какие-то предприятия, как например, автозаводы просто прекратили свое существование, не выдержав конкурентной борьбы с импортным автопромом. Другим, например, металлургическим, и впрямь лучше находиться подальше от города из-за негативного влияния на экологию. Третьи, вроде бы не слишком вредные, как ткацкие фабрики, просто помещались в столь изношенных зданиях, что в них невозможно было установить новое оборудование. К этому процессу можно относиться по-разному, но факт остается фактом. Мне, например, очень жаль выведенные из города кондитерские фабрики. Никогда не забуду сеансов в кинотеатре «Ударник», пропитанных ароматом продукции «Красного октября», который располагался неподалеку.

     Состояние бывших промышленных предприятий и промзон в столице разное. Многое превратилось в заброшенные руины, которые можно только снести. Но радует то, что промышленные объекты, построенные на рубеже 19-20 веков, часто стараются все-таки сохранить, отреставрировать, реконструировать и использовать на благо города, тем более, что большинство из этих бывших заводов и фабрик в настоящее время находятся уже не на окраинах Москвы, а практически в центре. Где-то разместились выставочные залы, где-то бизнесцентры, что-то еще ждет своей реконструкции.

       Наверное, трудно найти еще одного архитектора, по проектам которого было бы построено столько промышленных предприятий, как Роман Иванович Клейн. По крайней мере, в Москве таких нет – это точно! Склады, цеха металлургических, ткацких, сахарных и пивоваренных заводов, электростанции – более двадцати промышленных объектов построено Клейном в городе на рубеже 19-20 веков. Но обо всем по порядку.

      Первым зданием промышленного назначения, построенным по проекту Романа Ивановича, можно считать винный склад «Товарищества К. Ф. Депре» в Первом Колобовском переулке, 12. Построен он практически одновременно с доходным домом семейства Депре, в 1899 году.  В советские годы в помещениях склада располагался завод «Самтрест» по розливу кавказских вин и коньяков. По легенде виноматериалы подвозили к заводу в молоковозах, чтобы не нервировать местных жителей. Не знаю, сколько правды в этой истории, но что абсолютно верно, так это то, что с момента борьбы с алкоголизмом завод прекратил свое существование, а здание стало постепенно разрушаться. В последние годы потихоньку идет ремонт, здание затянуто строительной сеткой. Скорее всего, в нем разместятся какие-нибудь офисы.

     Еще одно складское помещение Клейн строит во владении водочного короля Петра Петровича Смирнова на Петровском бульваре, 18. Сам особняк Смирновых был перестроен сразу же после покупки владения Смирновым по проекту Федора Шехтеля, а складское помещение во дворе построено в 1914 году. Как видите, совершенно ничем не примечательное здание, поэтому хочу напомнить, как выглядит особняк Смирнова после перестройки  здания Шехтелем.

   

     И еще одно складское помещение по проекту Романа Ивановича в купе с фабричными помещениями и выставочными сооружениями построено в начале 1900-ых. Это комплекс зданий для мебельного производства Торгового дома «Мюр и Мерилиз» в Столярном переулке, 3. И хотя эти постройки расположены в центре Москвы, они до сих пор заняты промышленным предприятием – Московским машиностроительным заводом «Рассвет», который выпускает гидравлические узлы для авиационной промышленности. Проход на завод, естественно, закрыт, а через забор можно увидеть типичные для фабричных помещений рубежа 19-20 веков корпуса из красного кирпича с украшением в виде карнизов и кирпичных фризов.

   

     Больше всего Клейн построил ткацких производств. Первой в череде таких предприятий стоит шелкоткацкая фабрика Симоно. История шелковой фабрики началась в 1836 году, когда на углу Шаболовки и Ризоположенского переулка (ныне улица Академика Петровского) были построены каменные корпуса фабричного назначения. Вскоре их арендовал Петр Осипович Гужон, французский подданный, давно живший в России. Занимался господин Гужон производством шелковых тканей. Наследник Петра Осиповича, его сын Юлий Петрович, продал фабрику другому предпринимателю французского происхождения Гектору Францевичу Симоно. При нем шелкоткацкая фабрика стала одним из крупнейших производств в Москве. В 1881 году два крупнейших шелкоткацких фабриканта     Г. Ф. Симоно и К. О. Жиро создали на основе своих фабрик Товарищество шелковой мануфактуры, председателем которого был избран Ю. П. Гужон. На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года шелковые ткани Товарищества (бархат, фуляр, атлас, парча и другие) получили высшую награду.

     В 1893 году Симоно затевает реорганизацию фабрики на Шаболовке. В 1898 году по проектам Клейна построили несколько новых корпусов и перестроили ряд старых.
Трехэтажные кирпичные корпуса с высокими полуподвалами типичны для фабричной застройки того времени. Декоративное оформление фасадов было простым — лучковые перемычки окон всех корпусов, горизонтальные межэтажные тяги и простенький фигурный фриз из кирпичной кладки под карнизом на некоторых фасадах.

    После революции фабрика была национализирована и на ее базе открыта шпульно-катушечная фабрика имени Дзержинского. Памятник Феликсу Эдмундовичу сохранился до сих пор. В этом качестве фабрика просуществовала до 1990-х годов. В 1990 году ее было решено переоборудовать для производства бумажно-технических изделий, а в одном из корпусов, который выходит на красную линию улицы Шаболовка, разместились факультеты Текстильного института.

     После пожара 1995 года, когда серьезно пострадали почти все здания фабрики, часть корпусов была передана Высшей школе экономики, которая их отреставрировала и продолжает реконструкцию в настоящее время.

 

 

     Часть зданий, включая особняк Симоно, о котором писала в первой части своего рассказа о Клейне,  проданы частному лицу. Реставрация особняка и реконструкция остальных зданий идет медленно, и выглядят они пока неважно.

     Клейн принял участие и в строительстве Прохоровской мануфактуры – знаменитой Трехгорки.

      В 1799 году купец Василий Иванович Прохоров вместе с мастером-красильщиком  Федором Ивановичем Резановым основал в Москве ситценабивную фабрику, которую по местности назвали Трехгорной. Продукция фабрики пользовалась большим спросом и была, действительно, качественной и недорогой. Прохоров и его наследники смело внедряли на мануфактуре передовые для того времени технологии набивного производства, новые красители, для создания оригинальных узоров приглашали профессиональных художников.

     Практически с момента открытия мануфактуры Прохоровы занимались не только расширением производства, но и решением социальных проблем рабочих. Это было очень не характерно для предпринимателей того времени. Тем не менее, еще в середине 19 века при фабрике была открыта первая в России ремесленная школа для рабочих мануфактуры и их детей, позднее появились вечерние курсы обучения грамоте, библиотека, амбулатория и даже фабричный театр. Последний владелец мануфактуры Николай Иванович Прохоров был талантливым, как теперь говорят, менеджером. Вводя на фабрике новейшие технические разработки в области текстильного производства, он сумел превратить свое предприятие в одно из самых известных и крупных в России.  Его уважали и предприниматели, и власти, и рабочие. Во время декабрьских событий 1905 года основная масса рабочих мануфактуры не поддержала восстания и фактически стала заложниками красных дружин. Николай Иванович все время находился на фабрике, вел переговоры и с властями, и с восставшими. После подавления  революции 1905 года на Николая Ивановича посыпались обвинения: либералы упрекали его за то, что он и его рабочие не поддержали революцию, консерваторы – за то, что он «миндальничал с бандитами». Но Николай Иванович всегда поступал так, как велела ему совесть, заботился о рабочих, а не гнался за сверхприбылями. И во время событий 1905 года главным для него было  не столько отстоять свою фабрику, сколько — своих рабочих. Наверное, поэтому о нем до сих пор сохраняется добрая память.

      Его сын Иван Николаевич был воспитан в духе честности, справедливости и уважения к труду. После революции 1917 года он был оставлен на национализированной фабрике консультантом-содиректором, поскольку без него фабрика не могла нормально функционировать: Иван Николаевич был крупнейшим специалистом, знающим все нюансы производства. В 1918 году Прохоров решает за неимением денег выдать зарплату рабочим ситцем. За это ГПУ приговорило его к расстрелу. Рабочие отстояли своего бывшего «хозяина-эксплуататора», бросившись на Лубянку. Аресты были и потом, но всегда Прохорова спасали рабочие, устраивая протесты на грани бунта. Похороны Ивана Николаевича вылились в демонстрацию, гроб  с телом несли на руках его бывшие рабочие, а вдоль дороги стояли сотни людей, которые хотели с ним проститься. А потом еще много лет рабочие, по большей части, тайно помогали его вдове и детям продуктами и небольшими деньгами.

     Но вернемся к Клейну и архитектуре. Н. И. Прохоров в 1890 году решает провести реорганизацию производства и построить несколько новых цехов. Клейн строит ткацкий и, по некоторым сведениям, красильный цеха. Какие это именно здания мне выяснить не удалось. Дело в том, что в настоящее время Трехгорка практически перестала существовать: ткацкое производство переведено в Гаврилов Ям Ярославской области, опытные рабочие и художники просто уволены, а купленное в 1980-ых годах прекрасное швейцарское оборудование фактически выброшено на помойку. Частные владельцы Трехгорки (в 2006 году треть пакета акций приобрел О. В. Дерипаска) решили снести все цеха и другие постройки фабрики и построить на освободившейся земле элитный жилой или офисный квартал. Видимо протесты неравнодушных граждан, если и не смогли предотвратить разрушения предприятия как такового, то заставили владельцев отказаться от идеи сноса зданий. Цеха медленно реставрируются, но в целом территория выглядит неухожено, хотя там есть и рестораны, и магазины, и бизнес центры, и даже выставочный зал. Из-за царящего на территории фабрики беспорядка не понятно, что именно построил Р. И. Клейн. Так что дальше просто фотографии бывшей Трехгорки, о которой я так много слышала еще с юности – моя тетушка проработала на фабрике прядильщицей всю свою трудовую жизнь. Грустно, но есть надежда, что хотя бы облик этой знаменитой фабрики на Рочдельской улице все-таки сохранится в Москве.

 

     По словам моей тетушки, ткацкий цех находился в этом здании,

     …а отделочный (красильный)  — где-то в центре фабрики, в одном из этих зданий.

 

 

   

      Дизайн фабричных корпусов типичный – красная кирпичная кладка, простые фризы из кирпича. Кирпичная кладка старых корпусов со стороны Рочдельской улицы  теперь покрашена.

 

     Практически все здания еще одной ткацкой фабрики построены по проектам Клейна. Это шелкоткацкая фабрика Жиро в Хамовниках. Уроженец знаменитого ткацкого города Лиона Клавдий Осипович (Клод-Мари) Жиро перебрался в Россию во второй половине 19 века. В 1875 году он покупает участок земли в Хамовниках для размещения на нем ткацкого производства. Вскоре шелковая фабрика Жиро становится самой крупной шелкоткацкой фабрикой в России. Клавдий Осипович постоянно совершенствовал свое производство, используя все технические новинки того времени. Правда, особой заботой о рабочих в отличие от Прохорова Жиро не отличался, платил ткачам мало, а рабочий день на фабрике длился 12-14 часов. В начале 20 века старые здания фабрики уже не соответствовали требованиям производства. И Жиро решает построить новые фабричные корпуса. Архитектором реконструкции фабрики стал Р. И. Клейн. В период с 1906 по 1914 годы Клейн строит производственные корпуса, доходный дом для сотрудников фабрики, особняк Жиро с картинной галереей и даже сторожку. Вот такую.

     После революции фабрика была национализирована и по просьбе коллектива названа именем немецкой революционерки Розы Люксембург. Так возник шелковый комбинат «Красная Роза». В 1990-ых производство было свернуто и выведено в Подмосковье, а на месте бывшего комбината возник деловой квартал «Красная Роза». Фабричные корпуса и другие постройки были полностью реконструированы изнутри с максимальным сохранением внешнего вида: красный кирпич, кирпичные фризы и, правда, пластиковые окна, повторяющие своим видом те окна, что были на фабрике сто лет назад. Бизнес-центры делового квартала носят имена российских промышленников, которые не только преуспели в бизнесе, но и привнесли в отечественное предпринимательство дух благотворительности и меценатства: Демидов, Строганов, Морозов, Савин, Третьяков, Рябушинский и Мамонтов. Естественно, имени Жиро среди них нет.

   

 

   

   

       А между краснокирпичными корпусами уютненько устроился стеклянный кубик Яндекса.

     В целом деловой квартал, разместившийся между улицами Тимура Фрунзе и Льва Толстого, выглядит замечательно: переделка промзоны в деловой квартал – не самый плохой вариант для такого мегаполиса, как Москва. Главное, что на этом месте сохранились, хоть и в переделанном виде, исторические промышленные здания.

     Участь «Красной Розы» разделила и другая шелковая фабрика – шелковый комбинат имени Щербакова. Но обо всем по порядку. В 1881 году происходит слияние двух шелкоткацких фабрик: фабрики Петра Осиповича Гужона и фабрики Петра Антоновича Мусси. Оба предпринимателя были французами и к моменту образования Товарищества шелковой мануфактуры Мусси-Гужон достаточно давно жили в России. В 1890-ых годах, когда была осуществлена перестройка фабрики, пайщиками Товарищества были уже наследники Гужона и Мусси – Юлий Петрович Гужон, Камиль Пертович и Андрей Петрович Мусси. Постройку новых фабричных зданий осуществляет Роман Иванович Клейн (по другой версии – Василий Герасимович Залесский; может быть, что-то построено одним архитектором,  а что-то – другим). Не буду повторяться, описывая здания – краснокирпичные корпуса были типичными для того времени. После революции фабрика была национализирована и получила новое название – Московский шелковый комбинат имени П. П. Щербакова. Петр Петрович Щербаков, член РСДРП и президиума профсоюза текстильщиков, погиб во время октябрьских событий 1917 года. Комбинат выпускал разнообразные шелковые ткани вплоть до 2005 года. В 2006 году производство перенесено в подмосковную Ивантеевку, а здания фабрики после реконструкции заняли офисы Бизнес-центра «ЛеФОРТ». Внешне территория бывшей фабрики Мусси-Гужона очень похожа на деловой центр «Красная Роза». Так что я не зря говорила, что она повторила судьбу фабрики Жиро.

 

   

   

    Если уж речь зашла о семействе Гужон, то следующим шагом должен быть рассказ о главном производстве Гужон – металлургическом заводе. Ю. П. Гужон в 1883 году основал Товарищество Московского металлического завода, а уже 1890 году недалеко от Рогожской заставы заработала первая мартеновская печь.  Завод рос и расширялся, в 1900 году по проекту Р.И. Клейна строится прокатный цех. К 1917 году металлургический завод Гужона стал одним из самых крупных металлургических предприятий Российской империи.

     Несколько слов о владельце завода – Юлии Петровиче Гужоне. Человек это был чрезвычайно энергичный и неоднозначный. Родившись в России, он до конца дней своих оставался французским подданным и ревностным католиком. Будучи московским купцом 1-ой гильдии,  председательствовал в различных торгово-промышленных комитетах и в то же время возглавлял общества, далекие от предпринимательства: Общество распространения полезных книг, Московское скаковое общество, Московское автомобильное общество… Юлий Петрович писал прогрессивные книги и статьи по экономике и управлению производством, а своих рабочих эксплуатировал нещадно: даже в горячих цехах рабочий день длился 12 часов, механизация производства была крайне низкой, охрана труда отсутствовала, у рабочих не было никаких социальных гарантий, а любые проявления рабочими недовольства жестоко пресекались. Так что ни о каких библиотеках для рабочих или заводских театрах в случае предприятий Гужона речи не шло.

     После революции Юлий Петрович пытался вернуться во Францию через Крым, но был убит офицером Добровольческой армии. А завод был национализирован и стал называться известнейшим в Советском Союзе именем – «Серп и молот». Вплоть до 1990 года завод прекрасно работал, в производство постоянно внедрялись прогрессивные технологии, расширялся и менялся на более востребованный ассортимент выпускаемой продукции. Строились новые цеха, но прокатный цех Клейна продолжал использоваться по назначению. С 1990 года производство стало постепенно сокращаться. В 2008 году сортопрокатный стан был перенесён в Смоленскую область, а в 2011 году выплавка стали на заводе была остановлена. «Серп и молот» прекратил свое существование. На месте завода по решению московских властей запланировано строительство жилого комплекса с офисными зданиями и сопутствующей инфраструктурой. ЖК получил название «Символ».

 

   

   

      А теперь немного ностальгии. Глядя на полуразрушенные цеха, груды ржавого железа, эмблемы «Серп и молот» на оставшейся ограде и выставку современной скульптуры на лужайке перед офисным зданием ЖК «Символ», я вспоминала другое время. В 1976 году после окончания первого курса химфака МГУ для студентов была организована производственно-ознакомительная практика. Мы ездили по разным московским НИИ и заводам, связанным тем или иным способом с химией. Был в программе и завод «Серп и молот»: там кипела производственная жизнь — сотни людей, движущиеся механизмы… И тот самый прокатный цех с раскаленными болванками, которые на выходе из стана превращались в листы металла. Жизнь была везде, а еще, как пелось в одной из песен того времени, посвященной металлургам, везде была «красота горячего металла».

     Теперь же чувство было такое, как будто я вернулась в знакомое место, а там – одни руины. И воспоминания…

     Несколько слов об архитектуре. Разумеется, все блочные цеха советской постройки будут снесены. А вот здание заводоупраления начала 20 века частично затянуто  щитами с рекламой ЖК «Символ». Видимо, его сохранят, отреставрируют и как-то будут использовать. А что будет с прокатным цехом не понятно. Пока полуразрушенное краснокирпичное здание затянуто строительной сеткой, то ли в целях безопасности, то ли все-таки в целях его сохранения. Хотя оно больше похоже на руины и, скорее всего, будет снесено.

         На противоположной стороне Золоторожского вала (а именно между этой улицей и шоссе Энтузиастов, дореволюционной Владимиркой располагался завод Гужона, в советское время – «Серп и молот») сохранились торговый и административный корпуса завода Гужона. Вряд ли к их постройке имеет отношение Клейн, но все же эти образцы промышленной архитектуры конца 19 века заслуживают внимания.

   

     Поистине шедевром промышленной архитектуры рубежа 19-20 веков можно считать комплекс зданий Трехгорного пивоваренного завода. Основная часть зданий завода построена по проектам Романа Ивановича Клейна: приемная завода, цеха, элеватор, водонапорная башня, ресторан при предприятии с дегустационным залом. Кроме Клейна в строительстве принимали участие архитекторы Август Егорович Вебер и Георгий Павлович Евланов. Кое-что из этого можно и сейчас увидеть на Кутузовском проспекте, 12.

      Трехгорный пивоваренный завод – одно из старейших пивоваренных предприятий России. В 1875 году было основано Товарищество Трехгорного пивоваренного завода, в состав которого входило 17 основных пайщиков. Кроме пива завод выпускал уксус, дрожжи, муку и корма для животных из отходов производства. Завод продолжал работать и после революции. В 1935 году ему было присвоено имя Алексея Егоровича Бадаева, зам. Наркома пищевой промышленности. С тех пор завод в народе назывался Бадаевским. В постсоветский период завод продолжал выпускать разные сорта пива, уже будучи акционерным обществом, но 2006 году производство остановлено, а территория фактически превратилась в склад. После 2014 года территория Бадаевского стала объектом интереса прессы: журналисты с жаром обсуждали его судьбу. Слухи были разными – от планов реставрации зданий и создания на их основе бизнес-центра до полного сноса всех строений и постройки небоскреба типа Москва-сити для новой штаб-квартиры «Роснефти». После пожара в июле 2016 года в СМИ поползли слухи о намеренном поджоге и полном уничтожении исторических зданий. Не зря говорят, что для новостей достаточно 30-40 % правды. На самом деле все не так ужасно, выгорела лишь крыша и перекрытия  клейновского ресторана. Хотя зрелище ночного пожара было, конечно, ужасающим, а я, сокрушаясь о том, что не успела сфотографировать завод, скачала из интернета фотографию горящего ресторана.

     Судьба этого места до сих пор неясна, хотя на картах Москвы оно называется как «Многофукциональный центр «Бадаевский». Есть надежда, что бывший пивзавод отреставрируют и превратят хотя бы в бизнес-центр.

Сейчас его территория огорожена забором, слава богу, из сетки рабицы. А вход на территорию простым смертным не доступен. По территории ездят машины, ходят люди, даже видны вывески кафе и ресторанов. Но строгий охранник на проходной в здании советской постройки в доме 14 по Кутузовскому проспекту, которое тоже относится к пивзаводу, меня не пропустил, а на мое возмущенное «А что, же за люди там ходят?» безучастно ответил: «Кому надо, те и ходят». Вот и весь разговор! Так что фотографировать можно только через рабицу. Но даже на этих снимках видно, что здания завода совсем не ординарны, их украшают не только кирпичные фризы, но и более сложные элементы кирпичной кладки, декоративные башенки и даже панно из разноцветного кирпича. На панно, которое видно с автостоянки через забор, можно разглядеть дату – 1890. Ну а здание ресторана при заводе стилизатором Клейном выполнено в духе немецких торговых рядов 15-16 веков. Ведь пиво – немецкий национальный напиток! По крайней мере, так считали и считают многие. Краснокирпичное здание украшают стрельчатые аркады, эркеры и башенки с черепичными крышами, узкие окна с рамами для мелких стекол, детали из белого камня и даже лепнина. Жаль, если это здание, да в прочем и все другие, снесут! По последним публикациям в прессе в декабре 2016 года корпус советской постройки, тот самый, где была проходная, уже сносят…

     В конце 19 века в Москве требовалось все больше энергии. В городе развивался трамвай, паровые машины как устаревшие заменялись электрическими, газовое освещение так же не соответствовало современным для того времени представлениям о комфорте. Все эти проблемы могло решить электричество, но первая московская электростанция, которая была построена в 1887 году на углу Большой Дмитровки и Георгиевского переулка, уже не справлялась с возросшей нагрузкой. Строительство новой более мощной электростанции началось 1893 году на Раушской набережной. Открытие станции состоялось в 1897 году. Разные корпуса электростанции строили и позднее достраивали разные архитекторы: Николай Петрович Басин, Николай Николаевич Благовещенский, Иван Владиславович Жолтовский, Валентин Евгеньевич Дубровский. В 1905-1907 годах Роман Иванович Клейн строит рядом с уже работающими корпусами электростанции Общества электрического освещения конторское здание на Раушской набережной, 8. Сейчас его занимает центральный офис ОАО «Объединенная энергетическая компания».

     А вот так выглядит весь комплекс зданий электростанции.

     В списке промышленных предприятий связанных с именем Клейна еще порядка 10-ти объектов, но с ними однозначно разобраться не представляется возможным.

       Все поисковики в интерненте, например, указывают, что на Малой Пироговской улице, 8-10 расположено здание фабрики «Электросвет». Увы, но такого здания нет. Между домами № 8 и №10 проходит безымянный переулок, а сам дом №8 представляет собой один из корпусов строящегося современного элитного жилого комплекса под условным званием «Барин Хаус». Кое-где пишут, что именно там раньше располагалась шелкокрутильная фабрика «Моснитка», а еще раньше – та самая фабрика «Электросвет», которую спроектировал Р. И. Клейн. А сайт фабрики «Моснитки» до сих пор указывает, что производство расположено на Малой Пироговской. Скорее всего, здание все-таки снесли, но совсем недавно и интернет еще не отреагировал на это разрушение.

     Не знаю, как выглядело здание фабрики, построенной Клейном, но рядом находится комплекс зданий, превращенных в бизнесцентр «Луч». Эти здания были построены как Казенный винный склад в 1899 году архитектором Александром Ивановичем Роопом. В 1920 году корпуса винных складов были реконструированы и заняты заводом «Электросвет» им.     П. Н. Яблочкова. Позднее завод получил название НПО «Электролуч». В 2006 году завод был выведен из Москвы в город Гагарин Смоленской области, а здания реконструированы, отреставрированы и стали очередным лофтом. Вот так это выглядит.

 

      Правда, и здесь видна несостыковка: дата на здании не совпадает с датой постройки винных складов Роопом.

     Та же история и с одним из последних промышленных предприятий, построенных Клейном – чаеразвесочной фабрикой «Товарищества чайной торговли В. Высоцкий и К0».

     Основатель Товарищества Вульф Высоцкий, уроженец Ковенской губернии (ныне Ковно — литовский город Каунас), заработав начальный капитал торговлей зерном, в 1849 году переселяется в Москву и создает здесь торговую чайную фирму «В. Высоцкий и КО». К концу 19 века компания становится паевым товариществом с огромным основным капиталом и массой филиалов по всей России. Чаеразвесочные фабрики Высоцких считались для своего времени одними из самых передовых и технически оснащенных. Уровень социального обеспечения на предприятиях был по тогдашним меркам необычайно высок: для рабочих московской чаеразвесочной фабрики компания предоставляла общежитие, баню, больницу. Служащие имели право пользоваться ссудо-сберегательной кассой. Однако, несмотря на высокие социальные затраты, а скорее всего именно благодаря им, бизнес уверенно шел в гору. Коммерческий успех предприятия объяснялся высокой производительностью труда в ответ на социальное обеспечение рабочих и тем, что Вульфу Высоцкому удалось выстроить непрерывную цепочку от поставщиков к конечным потребителям, сделав компанию независимой от посредников. Не малую роль в этом успехе сыграло умение Высоцкого привлечь потребителей разнообразной красочной упаковкой чая.

      После смерти Вульфа Высоцкого в 1904 году Товарищество возглавил наследник ее основателя Давид Вульфович Высоцкий. Именно для семьи Давида Вульфовича  Клейн строит в 1900 году особняк  в Чудовом переулке, о котором можно прочитать во второй части моего рассказа об архитекторе http://www.peshkompomoskve.ru/roman_clein_2/ .

     В 1914 году Р. И. Клейн создает проект чаеразвесочной фабрики «Товарищества чайной торговли В. Высоцкий и К0». Она должна быть расположена на Нижней Красносельской улице, 7. Но такого дома я не нашла: есть дом №5 и дом №13, а между ними – эстакада над Казанским направлением железной дороги. На всякий случай сфотографировала дом №5.

       Может быть, этот жилой дом и есть бывшая чаеразвесочная фабрика? По крайней мере, его украшают типичные для того времени кирпичные фризы.

          Клейн принимал участие в проектировании корпусов фабрики Акционерного Общества «Каучук» построенных в 1915—1916 годах на улице Усачева, 11. Сейчас по указанному адресу идет строительство жилого квартала, а в интернете появились сведения, что клейновские корпуса снесены в 2016 году. Застройщики сохранили только один фасад исторического корпуса завода «Каучук», к которому пристроили современное здание в прежнем объеме и близкое к старому зданию по внешнему виду. Сейчас в нем расположены кинокомпания Hype Production, специализирующаяся на производстве рекламы и клипов, кафе и автомойка.

      Ну а далее – по списку:

  • клеевой завод Терлинера в Кожевниках – точного адреса нет;
  • приемная и фабричные корпуса ситцевой фабрики А. Гюбнера – по указанному адресу (Малый Саввинский переулок) никаких фабричных корпусов нет, зато есть ссылки на то, что корпуса Товарищества Гюбнера находятся по Большому Саввинскому переулку, 12, но построены они по проекту архитектора В. Г. Залесского;
  • завод металлических издедий Жака напротив Симонова монастыря – вокруг монастыря нет ничего, похожего на промышленные здания, а все поисковики интернета на запрос о заводе Жака упорно отсылают к заводу Гужона;
  • сахарный завод близ Высокого моста – Высокого моста в Москве нет, есть Высокояузский, но вблизи него нет никаких индустриальных построек начала 20 века;
  • завод в Филях – в 1916 году на землях, купленных у П. Г. Шелапутина, был построен Второй автомобильный завод «Руссо-Балт»; сейчас это Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева. Если там и сохранились корпуса, построенные по проекту Клейна, то они, естественно, не доступны для осмотра;
  • дом во владении Общества французской ваксы на Дербеневской набережной, 34 – дома №34 на набережной нет, а вот под номером 7 расположен деловой квартал «Новоспасский», возникший на месте комплекса зданий ситценабивной фабрики «Мануфактура Эмиля Цинделя», построеной в 1906 году по проекту архитектора К. Я. Бардта. О Генеральном обществе французской ваксы интернет вспоминает только в связи с дизайном жестяной упаковки для сапожной мази.

       Я, конечно, попробую узнать что-то еще о зданиях из этого списка. Если мне удастся найти  новые и более конкретные факты, обязательно напишу об этом на сайте. А пока заканчиваю четвертую и последнюю часть рассказа об архитекторе Романе Ивановиче Клейне. В ней переплелись архитектура, история промышленности в Москве на рубеже 19 -20 веков и рассказы о самих промышленниках, радость за уцелевшие здания и боль за те, что утеряны навсегда. Надеюсь, что вам было интересно!

21.01.2017

      P.S. А чаеразвесочную фабрику «Товарищества чайной торговли В. Высоцкий и К0» я все-таки отыскала. Расположена она на углу Нижней Красносельской и Ольховской улиц и имеет официальный адрес Нижняя Красносельская улица, 35. строения 1-2. В 2020 году закончилась реконструкция зданий фабрики. Получился вот такой прекрасный лофт с уютным внутренним двориком. В центре двора установлен арт-объект, который на карте обозначен как «декоративный объект  «Три руки»».

 

   

       

     Для того, чтобы сравнить с тем, что спроектировал Клейн, привожу пару старых фотографий фабричных корпусов из интернета.

   

         Кстати, лофт-апартаменты в память о Романе Ивановиче назвали Klein House.  Хотя, лучше бы по-русски.

03.06.2021

P.P.S. Изменения произошли в комплексе зданий Трехгоной мануфактуры. Другим стал вид прядильного корпуса, ткацкие корпуса (№ 15, строение 5 и строение 8 по Рочдельской улице) снова краснокирпичные, а находящийся между ними корпус 35, построенный в 1979 году из желтого кирпича и неплохо гармонировавший с старыми корпусами, превратился в белоснежного монстра. Реставрация-реконструкция Трехгорки продолжается.

   

   

10.08.2021

Поделиться в соц. сетях

0

Комментарии

РОМАН ИВАНОВИЧ КЛЕЙН-4. ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА — 3 комментария

  1. Здорово! Промзоны проектировали такие известные архитекторы! По делам приходилось бывать в офисе Яндекса, но даже подумать не могла, что цеха вокруг построены по проектам Клейна

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *