САНДУНЫ
Состоятельные москвичи всегда любили красивые дома. На рубеже 19-20 веков эстетическим запросам часто соответствовала эклектика, в которой сочетались самые разные стили: от романского и готики до модерна. В эклектичном стиле оформляли фасады и интерьеры жилых и доходных домов, магазинов и банков, конторских и общественных зданий. Так в Москве появились дома, похожие на древнерусские терема, готические замки и барочные дворцы.
С жилыми и общественными зданиями все понятно – люди проводили в них много времени, и богатые стилизованные фасады и интерьеры были вполне оправданы. Но в Москве были построены и такие утилитарные заведения, как бани, больше похожие не на места, где посетители моются, а на дворцы. О Хлудовских банях я уже рассказывала http://www.peshkompomoskve.ru/lev_kekushev_khlodovsky_baths/ А сегодня мы познакомимся с еще одним банным дворцом и в какой-то степени конкурентом Хлудовских бань, знаменитыми Сандунами.
Сначала немного истории возникновения Сандунов. А начинается она в конце 18 века в Санкт-Петербурге. В екатерининские времена на сцене придворного Эрмитажного театра выступала несравненная певица Елизавета Семеновна Уранова. Биография певицы фактически начинается с обучения в Петербургском театральном училище при дирекции императорских театров. О ее происхождении ничего неизвестно, как неизвестна и ее настоящая фамилия. Вероятнее всего, как и практически все артисты того времени, будущая певица происходила из крепостных или вольноотпущенных. А сценический псевдоним Уранова она получила по легенде от самой Екатерины II в честь открытия планеты Уран. Выступать на сцене Елизавета Уранова стала еще будучи ученицей театрального училища.
В этом же театре служил прекрасный актер Сила Николаевич Сандунов. А вот его происхождение хорошо известно и нетипично для тогдашней актерской братии. Сила Николаевич Сандунов происходил из грузинских дворян, его настоящее имя — Силован Зандукели. Князь Зандукели был хорошо образован, в юности работал канцелярским служащим в Мануфактурной коллегии. Но увлекшись театром, в 1776 году, не смотря на протесты родных, становится актером московского театра Меддокса. Через семь лет Сила Николаевич получает приглашение для работы в Петербурге, где и знакомится с Елизаветой Семеновной.
Между молодыми людьми вспыхнула любовь. Опять же по легенде счастье молодых устроила императрица. Она пресекла любовные посягательства светлейшего князя Александра Андреевича Безбородко к Елизавете Урановой, уволила директора императорских театров Александра Васильевича Храповицкого и его помощника Петра Александровича Соймонова, которые помогали Безбородко, и благословила влюбленных актеров. Молодые люди обвенчались в 1791 году в дворцовой церкви. Приданым невесты озаботилась сама императрица: она подарила молодым бриллианты на приличную сумму. Вскоре Елизавета Сандунова, окончив театральное училище, была официально зачислена в Петербургскую императорскую труппу, где выступала по-прежнему под псевдонимом Уранова.
Не будем вдаваться в подробности театральной жизни Сандуновых в Петербурге и приблизимся к цели нашего повествования – строительству московских бань. В 1795 году чета переезжает в Москву. Здесь они поступают в Петровский театр Майкла Меддокса, в котором Сила Николаевич начинал свою театральную карьеру. Там же позднее, в 1800-ых годах, он занимал место режиссера.
Бриллианты императрицы проданы, а на вырученные деньги был приобретен участок земли по Неглинке для строительства квартала доходных домов и магазинов. Но вскоре Сила Николаевич принял решение устроить на этом месте общественные бани. Далее история жизни Сандуновых становится похожа на современные статьи из желтой прессы: супруги ссорятся, т.к. Елизавета Семеновна не хотела строительства такого «низменного» объекта, как бани, она не отдает часть драгоценностей – злые языки сразу же делают вывод о том, что она получила их от Безбородко и других поклонников (и, естественно, не просто за красивые глаза и чудный голос!), а когда бани становятся популярными у москвичей и начинают приносить немалый доход, начинает требовать от мужа каких-то особых преференций. Семейная жизнь не сложилась. Ходили слухи, что муж сам заставлял Елизавету Семеновну кокетничать (и не только) с поклонниками, чтобы получать от них драгоценности для пополнения семейного бюджета, а потом частенько поколачивал ее в порывах ревности.
Что во всем этом правда, а что досужий вымысел, мы, наверное, не узнаем никогда. Но факт остается фактом – супруги расстались: Елизавета Семеновна уехала в Петербург, а Сила Николаевич остался до конца своих дней в Москве, покинув ее ненадолго только во время войны 1812 года. Во время московского пожара сгорело практически все имущество Сандуновых, но бани сохранились.
После войны Сандунов вернулся в Москву, занимался восстановлением былой славы своих бань. Скончался в 1820 году, похоронен на уничтоженном в 1936 году Лазаревском кладбище. Елизавета Семеновна после войны была приглашена в Петербургскую труппу, где выступала до 1823 года. За три года до собственной кончины она вернулась в Москву. Умерла в 1826 году и была похоронена рядом с мужем.
Популярность бань Сандунова объяснялась тем, что мужское и женское «дворянские» отделения, были устроены с неслыханными для того времени удобствами: вышколенная прислуга, опытные банщики, зеркальные раздевальные залы с мягкими диванами и белоснежными простынями, буфет с разнообразными напитками и легкими закусками. Бани стали не просто местом для мытья, а своеобразным клубом, где наподобие античных римских терм, можно было отдохнуть, расслабиться пообщаться со знакомыми…
Эти клубные традиции сохранялись в течение 19 века пока менялись владельцы бань. В 1869 году бани приобрёл купец-домовладелец Иван Григорьевич Фирсанов. После его смерти в 1881 году бани перешли к его единственной дочери, Вере Ивановне Фирсановой. Второй муж Фирсановой офицер Алексей Николаевич Ганецкий подал идею построить на месте старых бань новые. Перед этим он совершил длительную поездку по Европе от Турции до Ирландии, где познакомился с устройством тамошних бань. Перестройка Сандунов началась в 1894 году.
Для работ был приглашен мастер эклектики и русского стиля Борис (Бернгард) Викторович Фрейденберг, который получил архитектурное образование в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и Императорской академии художеств, и уже несколько лет самостоятельно работал в Москве. По проекту предполагалось построить большой доходный дом по красной линии Неглинной улицы, за ним – собственно банные и служебные корпуса. Френдейберг приступил к работе, но вскоре вынужден был прекратить строительство, разорвать контракт и покинуть Москву. Дело в том, что заказчик А. Н. Ганецкий обладал взбалмошным характером, постоянно менял согласованный проект, вмешивался в архитектурные и финансовые вопросы строительства. Френдейберг вернулся в Москву только через восемь лет, когда началось строительство Петровского пассажа.
Здание Сандунов достраивал помощник Фрейденберга, Сергей Михайлович Калугин, который незадолго до этого окончил МУЖВЗ со званием классного художника архитектуры и Малой серебряной медалью. Калугин спроектировал и служебные помещения, которые не успел спроектировать Френдейберг. Кстати, при строительстве Петровского пассажа оба архитектора работали вместе. А помощником у Калугина работал Владимир Иванович Чагин, в ту пору студент Императорской академии художеств, которую окончил в 1893 году со званием классного художника 1-ой степени. Чагин прожил долгую жизнь. В 1945—1946 годах судьба снова привела его в Сандуны: он занимался восстановлением интерьеров бывшего доходного дома и банных корпусов.
Новые Сандуны были открыты для публики 14 февраля 1896 года. Ганецкий и Фирсанова не стали менять название – бани так и остались Сандунами. и так же, как и раньше, стали очень популярны в Москве. Сохранив прежние традиции высококачественного обслуживания, владельцы внедрили в новых банях самые передовые инженерные технологии: собственное водоснабжение из Москва-реки и артезианской скважины, собственную котельную и электростанцию, которая обеспечивала их электричеством.
Отделения бань были рассчитаны на разных по доходам и положению людей. Цены в общие отделения варьировались от 5 до 50 копеек в зависимости от разряда. В номерных отделениях цены были выше — от 60 копеек до 5 рублей. Их посещали высокопоставленные чиновники, богатые купцы, артисты и другие состоятельные москвичи.
На этом закончим исторический экскурс, который может быть утомил моих читателей, и познакомимся с архитектурой и интерьерами Сандунов. В дальнейшем рассказе будет мало текста и много фотографий.
Начнем с доходного дома. Фасады огромного трехэтажного здания, больше похожего на дворец, выходящие на Неглинную улицу, Сандуновский и Звонарский переулки, выполнены в стиле эклектики. Здесь можно отыскать элементы самых разных стилей: ренессанса, готики, классицизма. Но больше всего элементов барокко и рококо: богатая лепнина в виде цветочных гирлянд, маскаронов, розеток, ракушек и ангелочков, вазы-урны и увитые цветами купола на крыше, кованные элементы декора в характерных для стиля завитках. Здание занимает целый квартал и имеет два внутренних дворика.
До 1917 года здесь располагались гостиница, ресторан, музей гигиены, библиотека, зоологический магазин, фешенебельные апартаменты, которые недолго снимали К. С. Станиславский и А. П. Чехов с О. Л. Книппер. 3-ий этаж занимало крупнейшее в России нотное издательство Петра Ивновича Юргенсона.
Сейчас в здании расположены рестораны, офисы банков и других организаций.
Банный корпус, как и фасад доходного дома, выходящий на него, оформлены более скромно — в классическом стиле.
Служебные корпуса и вовсе оформлены в стиле промышленного дизайна конца 19 – начала 20 веков. Здания из красного кирпича с белой отделкой окон, фризов и карнизов и стилизованными готическим башенками как бы говорят сами за себя – здесь располагается «техническое» сердце бань. В комплекс служебных зданий входят котельная, технический корпус с водонагревательными баками, складские и хозяйственные корпуса с квартирами для служащих, которые спроектировал Калугин. Сейчас эти корпуса также являются служебными. Исключение — технический корпус с водонагревательными баками. Сейчас в нем оборудованы номерные бани.
В отличии от Хлудовских бань Сандуны никогда не закрывались и до сих пор исправно выполняют свою функцию. Как я говорила ранее, еще при Фирсановой отделения (разряды) бань были рассчитаны на разных по доходам и положению людей. Оформление интерьеров, соответственно, было разным. Самым шикарно оформленным был Высший мужской разряд. С интерьерами этого разряда мы и познакомимся далее.
Первое, что встречает нас при входе в Высший мужской разряд, это двухуровневый вестибюль, оформленный в стиле рококо. Декор вестибюля необычайно богат и включает кажется все характерные для рококо элементы: S- и С-образные завитки, сплетающихся между собой, повторяющийся мотив морской раковины, часто трансформирующийся в пальметту в оформлении стен и лестниц, коринфские колонны, скульптуры Венер — главного мифологического божества стиля, картины с нежными цветочными композициями, бронзовые светильники, цветовая палитра, сочетающая белый и ярко-голубой цвета и обилие позолоты.
Вестибюль, как и в случае Хлудовских бань, создает иллюзию дворца, а не помещения для принятия гигиенических процедур.
Из первого этажа вестибюля лестница двумя изогнутыми рукавами ведет посетителей на второй этаж. Ее украшают картины-панно, похожие в своем цветовом решении на гобелены, и торшеры в виде скульптур Венеры.
По скромно декорированному изогнутому рукаву лестницы из вестибюля первого этажа можно попасть в подвальный этаж, где сейчас расположены магазин банных принадлежностей, предлагающий посетителям веники, мыло, банные шапочки и тому подобные вещи и «Лавка Сандуновъ» с сувенирными банными принадлежностями, фирменной косметикой и продуктами для здорового питания с логотипом Сандунов.
Но оставим фирменные пельмени, конфеты и шампуни и продолжим знакомство с интерьерами Высшего мужского разряда. Из вестибюля второго этажа мы попадаем раздевалку, где можно было при Фирсановой, как, впрочем, и сейчас, не только подготовиться к банным процедурам, но отдохнуть между ними, выпить чаю или квасу в компании друзей.
Контраст между декорами вестибюля и раздевалки поражает: после яркого праздничного вестибюля мы попадаем в темный зал готического замка. Деревянный потолок с имитацией потолочных балок, украшенных готическими розетками и перевернутыми подобиями пинаклей, темная мебель, скромные обои с подобием королевских лилий, торцевые стены, напоминающие алтари католического собора, светильники в виде канделябров – все отсылает нас к средневековому замку. Два светлых пятна в интерьере – пейзажные картины-панно на торцевых стенах.
Следующее помещение также было предназначено для отдыха. Это курительная комната. Вход в нее охраняют две скульптуры купальщиц, стыдливо прикрывающие тела тканью.
Как было принято в ту пору, оформлена курительная в восточном стиле: богатство красок в узорчатых потолках и стенах, арабская вязь, картина со сценой из гаремной жизни.
Сейчас в эпоху борьбы с курением функции курительной комнаты изменились – она стала еще одной раздевалкой.
А из готической раздевалки дверь ведет в мыльню. Стены этого помещения покрывает керамическая плитка, которую Ганецкий специально заказывал в Англии и Германии. Мрамор для скамеек и отделки Помпеевского зала с бассейном (о нем чуть позже) – из Италии.
В мыльне оборудован душ, но для любителей острых ощущений есть лохани и ушаты с прохладной водой: в первых можно посидеть, как в японской офуро, а вторые – опрокинуть на себя после парной, дернув за цепочку.
Из мыльни одни двери ведут в парную (помимо русской парной в Сандунах при Фирсановой были оборудованы сухая «ирландская», а также турецкая бани)…
…а другие — в Помпеевский зал с бассейном. Интерьеры этого зала переносят нас в эпоху античного Рима. Скульптуры, мраморные колонны, витражный потолок с верхней подсветкой – зал очень похож на патио римской виллы.
Плитка на полу стилизована под римские мозаики.
В отделке стен использован итальянский мрамор, а бассейн облицован английской кафельной плиткой.
Декор отделения для простолюдинов был намного проще, но и там тоже присутствовали зеркала, мягкая мебель и другие украшения. Веник и мочалку в бане можно было получить бесплатно. Если богатые клиенты часто приходили в бани для общения, то народ победнее – для лечения: в Сандунах был массажный и зубной кабинеты с умеренными ценами за прием.
Сравнивая дореволюционные фотографии Сандунов с современными интерьерами, можно заметить, что они остались практически неизменными более 110 лет.
И это здорово! Сохранив свою первоначальную функцию, Сандуны фактически превратились в своеобразный музей, который можно посетить с экскурсией. Разные турагентства организуют их по вечерам вторников – в этот день в банях санитарный день.
11.12.2020